Когда Челентано произнёс своё дежурное поздравление и собрался уходить, Нина схватила его за руку.

– Постой, Серёжа, – сказала она и в её глазах заблестели слёзы, она хотела что-то ещё сказать, но задумалась, не зная, как это выразить.

– Тебе не понравился Дед Мороз? Я могу завтра принести тебе другого, – оправдывался Челентано.

– Нет, всё хорошо. Спасибо тебе, Серёженька. С Новым годом. Ступай домой, а то холодно, – Нина закрыла дверь.

В наступившем году Нинкины дела пошли ещё хуже. Когда не стало работы, она начала продавать из дома всё, что имело хоть какую-то цену. Собирала на улице пивные банки и даже иногда во хмелю не стеснялась просить милостыню.

Последним, что Нина никак не решалась продать, была её любимая коллекция фарфоровых фигурок. Когда-то в детстве она испытала восторг, увидев в магазине фарфоровую фигурку аиста. Отец купил ей фигурку в подарок и с тех пор каждый год дарил на день рождения разные статуэтки, которые очень полюбились Нине. Многое из коллекции дарили друзья. Что-то Нина покупала сама.

Особую часть коллекции составляли фигурки птиц. Это были Нинкины любимцы. Она помнила историю каждой из них. Когда и кем подарена, что говорили в тот день, и кто был в гостях.

Говорят – нужда вещь безжалостная. Наверное, это правда. Потому что в один злополучный день Нина села со своей коллекцией на деревянном ящике у метро, продавая её за бесценок. Справа от Нины примостилась бабушка, торговавшая зелёными яблоками, а слева – старичок с какими-то старыми ржавыми инструментами. Торговля не шла ни у кого.

Под вечер у выхода из метро собралась компания болельщиков местной футбольной команды. Они возвращались с проигранного, по всей видимости, матча. Трезвых среди них не было. Выпустив пар на избиении в вагоне метро болельщика команды соперников, они с наслаждением пили пиво, резвясь и дурачась. Пустые банки из-под выпитого пива катались у ног нетрезвой компании. Нина с жадностью смотрела на эти банки, но боялась приблизиться к агрессивным людям. В конце концов её взгляд был замечен.

– Что? Пивка, наверное, хочешь? – пошатываясь, спросил один тип из компании, только что громче всех кричавший на всю улицу «оле-оле-оле»!

Нина опустила глаза и прикрыла старым платком колени.

– На, хлебни! – не унимался пацан и плеснул пивом несчастной в лицо.

– Да что же ты делаешь? – возмутилась старушка, торговавшая яблоками.

– А почём яблочки, мать? – язвительно улыбнулся парень и подошёл ближе. – Вкусные?

Он начал по очереди брать яблоко за яблоком, надкусывать и с ужасно недовольной гримасой класть на место.

– Кислятина! – произносил он, кривляясь, под одобрительный гогот толпы приятелей.

Старичок с ржавыми инструментами начал поспешно собираться. Нина замерла, как парализованная.

– А это что у тебя тут? – обратился к Нине раздурившийся пацан, – птицы? А летать они у тебя умеют? Давай, я их научу!

Толпа болельщиков разразилась хохотом:

– Федот кого хочешь летать научит! Давай, Федот! – ревела толпа.

Федот схватил фигурку изящного белого аиста, которую Нине подарил отец и швырнул его об стену, разбив на мелкие осколки.

Нина закрыла лицо руками. Рыданья сдавили ей горло. Федот методично швырял об стену одну за другой фигурки из Нининой коллекции. В какой-то момент Нина, опомнившись, попыталась прикрыть руками оставшиеся нетронутыми фигуры. Среди них ещё была цела танцующая балерина, подаренная Нине погибшим на войне первым мужем. Эта фигурка была Нине особенно дорога. Она поставила её рядом с другими статуэтками просто так, рассчитывая не продавать ни при каком случае.