– Но Эстер здесь нет! – бесстыдно крикнул он, раскинув руками в разные стороны.

Ему хотелось это сказать. Очень хотелось ранить Морриса хоть чуточку, напомнить о чем-то плохом.

Мужчина усмехнулся и покачал головой:

– Я сделаю всё что угодно, Роберт. Ты выйдешь из тюрьмы только через мой труп.

Моррис плюнул ему под ноги и поспешил избавить себя от общения с «убийцей».

Так прошел еще один час, ведущий их к ненависти.

Роберт застыл на месте. Он пытался всеми силами сохранить спокойствие и безразличие. Но сейчас он моргнет и слезы потекут ручьем.

Чего он боится? Своих чувств или одиночества?

– К черту! – заревел Роберт и со злостью пнул железную койку.

Лучше бы его задушил призрак Кэти. А вообще, лучше бы Ламия убила его в восемь.

– Я знаю, ты существуешь! – он схватился за голову и упал на колени.

Ему хотелось выпить неприличное количество спиртного, чтобы на утро голова невыносимо трещала, блокируя любые мысли.

Он снова стоял на коленях, зареванный и потрепанный, как 18 октября 1999 года.

Почему именно Роберт Хилл? Такой слабый нытик?

Дверь издала знакомый треск. Роберт быстро встал и отряхнул свои штаны. Кто на этот раз? Должно быть офицер Уиллис.

– Я подпишу чистосердечное, – решил он. – Никакой адвокат не сможет защитить меня, ведь существует «неоспоримое, черт бы его побрал, доказательство». Вот же Уиллис обрадуется, добьется своего.

В голове он начал предполагать, какой получит срок. Обычно с наличием чистосердечного делается «поблажка», верно? Ему стало безразлично собственное будущее. «Может, действительно стоит обратиться в психиатрическую клинику? Никакой Ламии не существует. Есть и будет только безумие в моей голове», рассуждал Роберт, пока порог не переступила незнакомая девушка, окончательно сбив его с мыслей.

– Я Грейс Крофтон, ваш адвокат, – представилась она и слегка улыбнулась. Девушка светилась изнутри, излучала счастье и слишком хорошее настроение. – Меня нанял мистер Лонгман.

Роберт был возмущен, и даже не скрывал свою неприязнь:

– У меня есть свой адвокат, мисс Крофтон.

И зачем он сказал это? Какой еще «свой адвокат»? Он действительно до сих пор ждет Эндру Хэмптон, а может кого-то еще?

– Прошу прощения, я никого здесь не вижу, – Грейс пожала плечами.

Роберт назвал себя безголовым.

– Вовсе нет, – уверила мисс Крофтон, будто знакома с клиентом уже много лет. – Могу вас обрадовать, мистер Хилл. У вас есть алиби.

Он выпрямился, брови поднялись на лоб. Сначала на его лице читался скепсис, но через пять секунд парень издал облегчающее пыхтение с желанием долго хихикать от радости:

– Алиби?

– Да, – кивнула девушка. – Вы были замечены в одно и то же время на двух камерах видеонаблюдения. Произошло странное недоразумение, но вы находитесь под следствием. Вам запрещается выезжать из города до окончания расследования. Уверяю вас, мы решим этот вопрос.

Роберт не верил её словам. Будто выиграл в лотерею, вытянул самый счастливый билет – свой билет на свободу. Проблемы на работе выглядели ничтожно по сравнению с реальным сроком. Черт, его жизнь могла быть закончена!

Парень был готов крепко обнять девушку, стоящую перед ним, чтобы убедиться, не очередная ли она галлюцинация.

– Спасибо, – пробормотал Роберт. – Спасибо большое.

Моррис сел в свою машину, злостно ударил по рулю и топнул ногами.

– Во всём виновата ты, Эстер!

Больше нет того маленького Робби, как и его рыжих кудряшек. Образ мальчика в воспоминаниях Морриса умер в одно мгновение, как умерла Кэти Тейт.

Моросил дождь.

Два часа, проведенные под арестом, стали роковыми. Отныне звук дождя – услада для ушей, никак иначе! Вот она, вся прелесть свободы – нет никаких стен, ничего не мешает дышать.