В Программе рассматриваются две культурные формы игры: сюжетная игра и игра с правилами. Среди множества культурных практик они занимают особое место, им присущи следующие специфические характеристики:

– свободный выбор и необязательность;

– внутренняя цель, заключающаяся в самом процессе деятельности;

– обособленность от других форм жизнедеятельности пространством или временем.

Центральной характеристикой сюжетной игры, отличающей ее от игры с правилами, является наличие воображаемой ситуации (сюжета), которая и определяет смысл и содержание деятельности. В процессе игры дети учатся выстраивать связный сюжет, а взрослые передают им способы его построения, накопленные в человеческой культуре. К концу дошкольного возраста ребенок овладевает данной культурной практикой во всей полноте и разнообразии.

В сюжетной игре происходит развитие воображения ребенка, его способности понимать другого, улавливать смыслы человеческой деятельности. В этом заключается развивающее значение сюжетной игры. Подчеркнем, что при таком подходе сам сюжет игры является в целом несущественным. Ниже в таблицах мы приведем общую схему того, как взрослый может передавать ребенку культурно-зафиксированные способы построения сюжета на различных этапах развития сюжетной игры.

Работа взрослых возможна в трех вариантах, в соответствии с типами проекции события в игре: функциональной, ролевой и пространственной. Функциональная проекция заключается в осуществлении условных предметных действий; ролевая – в ролевом диалоге со сверстником; пространственная – в выстраивании игрового предметного пространства. Ребенок останавливает свой выбор на той или иной проекции в зависимости от того, какой аспект репрезентируемых событий его больше занимает.

Взрослый в ходе совместной игры усиливает ту или иную проекцию, акцентирует на ней внимание ребенка, показывает, как разнообразить предметные действия, как обозначить игровое пространство, какое ролевое поведение избрать. На практике это происходит следующим образом: воспитатель начинает игру, вовлекая в нее детей, или подключается к уже начатой игре. При этом в зависимости от поставленной им задачи он может сменить проекцию игры или дополнить одну другой.

Приведем пример. Трехлетний ребенок обезличенно бегает с автомобильным рулем по группе. Взрослый может обозначить игровое пространство – сделать из стульев макет автобуса, предложить другим детям стать пассажирами. Так к функциональной проекции добавляются ролевая (ребенок теперь – «шофер» конкретного автобуса) и пространственная («автобус» осязаем и видим). Возможна и другая ситуация – исключение той или иной проекции. Так, например, чтобы заменить функциональную проекцию ролевой, взрослый может организовать «телефонный разговор». Такая игра обеспечит вербальную коммуникацию ее участников.

Предметный материал, активизирующий самостоятельную игру детей, классифицирован по тому же принципу: предметы оперирования, ролевые атрибуты (игрушки-персонажи) и маркеры игрового пространства. Любая работа по развитию игры начинается с рациональной организации предметной среды.

Из текста таблиц, приведенных ниже, становится очевидным, что роль педагога и родителей в становлении сюжетной игры различна, она адекватна реальным возможностям каждой из сторон. Перед воспитателем стоят задачи дифференцировать детей по степени сформированности у них игровых умений, наладить игру ребенка со сверстниками, а не только со взрослым, придать детским играм большую вариативность. Задача, возлагаемая на родителей, не столь многопланова. Используя материалы «ДК», они развивают воображение ребенка, его способность к замещающим действиям – разыгрывают сказки, содержащие обширные ролевые диалоги, мастерят вместе с ребенком маркеры, обозначающие игровое пространство. Игровое взаимодействие родителей с ребенком естественным образом тяготеет к режиссерской форме сюжетной игры (которая заключается в использовании игрушек-персонажей и в ролевых диалогах от третьего лица), а в детском саду более распространена непосредственно ролевая форма.