Сказанное выше относится к внесению изменений в любые банковские информационные технологии (в связи как с внедрением новых, так и с модификацией действующих). И дело здесь не только в электронном банкинге как таковом, но и, что не менее важно, в тех информационных системах, которые используются органами управления кредитной организации для принятия стратегических и тактических решений относительно предложения новых сервисов и расширения клиентской базы. Что касается именно ДБО, то применение соответствующих технологий предполагает прежде всего учет тех особенностей, которые сопутствуют или же могут сопутствовать их внедрению и применению в плане контроля над уровнями типичных банковских рисков. Для этого требуется понимание сути происходящего во вновь формируемом киберпространстве ИКБД вместе с организацией управления не всегда очевидными виртуальными процессами (а это изменение бизнес-модели как таковой) и обеспечением полноты, своевременности и адекватности контроля над использованием новых банковских информационных технологий и реализующих их автоматизированных систем.

Пересматривать внутрибанковские процессы при использовании технологий электронного банкинга целесообразно для того, чтобы управление и контроль, становящиеся в известной мере специфическими, во-первых, были явно ориентированы на технологии такого рода, во-вторых, оставались адекватны пруденциальным принципам банковской деятельности и, в-третьих, чтобы собственно банковская деятельность оставалась управляемой и подконтрольной. Принципиально важным является то, что, какими бы ни были технологические нововведения в банковской деятельности, они не должны оказывать негативного влияния на выполнение кредитными организациями банковских операций, равно как на надежность, устойчивость и безопасность этих организаций (в двояком смысле: как их самих, так и в отношении интересов их клиентов). То же самое относится и к защите интересов клиентов кредитных организаций, и к выполнению последними взятых на себя конкретных обязательств (доступность дистанционных сервисов, «обещанная» клиентам полнофункциональность, своевременность предоставления услуг, выполнение финансовых обязательств). Наконец, внедрение в банковскую практику тех или иных систем ДБО не должно приводить к нарушениям полноты и целостности, с одной стороны, функций внутреннего контроля в кредитных организациях и аудита (как внутреннего, так и внешнего), с другой стороны, банковского (или в широком смысле – финансового) контроля над банковской деятельностью в киберпространстве.

Уместно отметить также существенные особенности в информационном обеспечении (или поддержке принятия) решений относительно внедрения и применения технологий ДБО. Зачастую представители высшего руководства кредитных организаций имеют достаточно отдаленное представление о том, как конкретно, технически реализуется «электронный банкинг» в каждом из уже достаточно многочисленных своих вариантов и как реализующие его процессы могут сказаться на результатах и эффективности банковской деятельности в целом. В итоге органы управления кредитной организации вынуждены работать в условиях отсутствия необходимой информации как о собственно той или иной технологии ДБО (а такая информация, как правило, вообще сложна для восприятия при отсутствии соответствующей ей специальной квалификации), так и о том, какие условия применения определенной технологии могут считаться