Слова, ничем не сдерживаемые, закружились у нее в голове, словно дым, его голос звучал, словно мягкий бархат поверх гравия. Воспитанный, соблазнительный, возбуждающий. Темный…

«На берегу реки в зарослях появились ягоды прекрасной дикой черники, Сара… С ними получится замечательный пирог ко Дню благодарения…»

У Оливии пересохло во рту. Ее мир сузился. Руки затряслись.

На холмах раздался выстрел из охотничьего ружья. Кожа Оливии покрылась потом, несмотря на утреннюю прохладу, спираль времени начала раскручиваться в обратную сторону, вызывая болезненную тошноту. Оливия увидела его глаза. Они смотрели на нее. Светло-янтарные, как у кугуара. Прозрачные, словно мед из иван-чая. Опушенные густыми темными ресницами. Его улыбка – зубы такие белые и безупречные. Дикие черные кудри цвета воронова крыла. «Сара…»

«Нет».

Она вцепилась в перила крыльца.

«Прекрати».

«Никаких возвращений к прошлому».

«Ты не жертва. Не пленница прошлого. Воспоминания под запретом. Он мертв. Его больше нет. Ты в безопасности. Сара умерла вместе с ним. Ты – Оливия. Это твое убежище. Никто не может отобрать его у тебя. Не оглядывайся назад…»

В душе Оливии медленно разгорался гнев. Она подобрала корзинку с ягодами и открыла дверь. Войдя в дом, Оливия разожгла огонь так, что пламя свирепо заревело. Она накормила Эйса завтраком и налила себе крепкий кофе. Сделав долгожданный глоток горячего темного напитка, она позволила ему обжечь горло, и это ощущение вынудило ее вернуться в настоящее.

«Сохраняй спокойствие. Оставайся сосредоточенной».

Появлению шарфа и черники наверняка было простое объяснение. Должно было быть. Она его найдет.

Оливия допила кофе, Эйс покончил с завтраком. Она схватила шарф и корзинку с ягодами и широким шагом направилась к хозяйскому дому.

На полках магазина спортивных товаров и товаров для лесорубов он нашел веревку, болторез, клейкую ленту, тиски для вязания мушек, клещи, пакеты с шерстью бобра, несколько ярких петушиных перьев, перья шотландской куропатки, моток геодезической мерной ленты цвета лайма, пакетик ярко-красных блестящих бусин, дверные крючки с петлями размера 1/0 и 2/0 и моток голографической нити. К этому он добавил походный разделочный нож с небольшим бугорком на лезвии. У лезвия была странная форма в виде листика дерева, но как только его кончик вонзится в подбрюшье животного, достаточно будет легкого движения кисти назад, и шкура снимется легко, словно сливочное масло. Этот разделочный нож отлично дополнит универсальный нож, который уже был у Юджина и хранился в доме на колесах. Этот нож сделал бы намного приятнее все происходившее у реки Биркенхед позапрошлой ночью.

По дороге на ранчо ему удалось стащить в охотничьем лагере оружие: «ремингтон» калибра 308 с продольно-скользящим поворотным затвором, помповый винчестер калибра 12 и несколько коробок патронов. В этой стране владение оружием строго регулировалось. Купить ружье без необходимых документов не представлялось возможным. Юджин был доволен этим приобретением. У ружья был хороший вес, идеальный для охоты на оленя в густом лесу. Юджин оставит себе винчестер, а ружье отдаст ей, как это было и во время их последней охоты. Да, это будет вызовом. Да, он может погибнуть. Но в этом смысл настоящей охоты. Охотник всегда должен предполагать возможность собственной смерти, если он охотится на сто́ящую добычу.

Женщина за кассой спортивного магазина была очаровательной. Она заигрывала с Юджином, пробивая его покупки и беря кредитку. Продавщица болтала о надвигающейся непогоде и о крупном олене, которого ее брат подстрелил на выходных. Юджин улыбнулся и встретился с ней взглядом. Он смотрел, как в ответ розовеют ее щеки, как расширяются зрачки. Это напомнило ему девушку в библиотеке. Но теперь для него существовала только одна девушка. У него осталась одна игра.