– Вы ведь тоже там были? – спросил Амри. – В этом… пространстве сновидений? Я слышал голос Кайлана…

Кайлан кивнул.

– Полагаю, мы все там были.

– Интересно, как много гельфлингов это увидели? – прошептал Амри. В пространстве сновидений он слышал много голосов, лишь часть которых принадлежала его друзьям. Скольких призвала Огра? Сколько исправителей оказалось в кланах гельфлингов и кто из них сейчас ждет их прибытия, чтобы вместе зажечь костры сопротивления? Думая об этом, Амри попытался не ощущать себя незначительным.

– Я с детства не видел каменное дерево Домрака.

– Домрак? – заинтересовалась Найя. – Ты видел Домрак?

– Да… а ты нет?

– Нет, я была дома в Соге, в центральных покоях Великого Смерта. Кайлан, а ты?

Сказитель песен покачал головой.

– Я был на лугах рядом с Чащобой Сами.

– А я видела великий корабль «Омерия» у берегов Сера-На, – сказала Оника. – Хм-м… неудивительно, ведь пространство сновидений находится в нашем сознании и у нас в душе. Теперь ешьте, а я выведу корабль в море. Боюсь, в своих поисках Казначей может добраться до берега, и если такое произойдет, то к тому моменту мне хотелось бы оказаться как можно дальше отсюда.

– Так значит, теперь Аль-Модра знает, – произнесла Найя. Корабль начал отплытие, и через иллюминаторы Амри мог мельком наблюдать, как сифанская видящая-далеко меняла курс корабля. Парус подхватил ветер, и судно накренилось.

Кайлан подавал ужин, а Амри обмозговывал случившееся.

– Думаешь, она действительно поддержит нас? – спросил Амри.

– Несомненно, – ответила Тавра. – Она видела вашу правду и поведет клан Вапра, а также другие кланы сообразно.

– Сообразно, – повторила последние слова их разговора вернувшаяся в каюту Оника. Амри не нравилось, что корабль плыл в океан без рулевого у штурвала, но ему приходилось доверять опыту сифанки. Однако если бы вдруг Казначей добрался до берега, разыскивая их, Амри предпочел бы дрейфовать в океане, чем оказаться в страшных когтях скексиса.

– Все еще не доверяешь ей? Даже после того, что она сказала? – спросила Найя.

– Аль-Модра Мейрин – рукоположенный посланник между семью кланами и скексисами, – пожав плечами, произнесла Оника. – Она общается с самим императором скекСо. Мне трудно поверить, что в ее положении она могла бы не заметить, что делают скексисы. Она не наивна. Но она натренировалась смотреть в другую сторону.

– Но она ведь сказала, что огонь уже зажжен и что вапра восстанут против скексисов, – с сомнением в голосе произнес Амри. Сложно было не понять то, что она прямо сказала в видении. Однако чутье подсказывало ему, что к интуиции Оники стоит прислушаться. – Тавра, а ты что думаешь?

– Моя матушка поступит как следует, – сказала она, но с некоторой неуверенностью. Ему хотелось увидеть эмоции Тавры, но покуда она сидела на его плече, он мог лишь ощущать изменения в ее голосе. Казалось, будто ее строгий голос говорит внутри его головы, а не рядом с ухом.

– Значит, как следует? – Оника приподняла брови. – Так же, как тогда, когда обнаружила, что ты убегала на причал в гости к сифанке видящей-далеко?

Сомнения усилились.

– Это было давно.

Оника вздохнула, словно услышала давно избитый аргумент. Вероятно, так и было.

– Когда твоя матушка поступает как следует, то она действует в интересах только клана Вапра. Она носит тяжелую мантию в расцветках скексисов, а ее не так просто сменить на воинские доспехи. Не все такие, как ты, моя радость.

На это Тавра не ответила. Через иллюминатор свет рощи Путеводной звезды казался лишь далеким пятном света среди темных ледяных гор.

Найя, перебросив волосы за плечо, положила на стол обе руки ладонями вниз.