– Ко скольки? – поинтересовалась я, поглядывая в зеркало заднего вида. Боссы предпочли ехать на заднем сидении, чему я несказанно была рада. Валентин достал телефон и не обращал на нас никакого внимания. Только я не понимала вот чего: почему нам нужно было ехать на машине, объезжая все пробки, когда можно было за несколько минут дойти пешком?

– К семи вечера, – для чего-то мужчина посмотрел на наручные часы.

– А на работе я до скольки? – этот вопрос меня очень волновал не по тому, что я не знала, а потому, что просто не умела готовить.

– В офисе? – я кивнула головой. – Как и все, – протянул он, – до девятнадцати.

– Тогда проще будет заказать ужин, – мимолетно глянула на Андрея, он только кивнул в знак согласия.

Фух! Пронесло! Хотя чего я боюсь? Нужно сразу обозначить, что я не умею и не люблю готовить.

– И если честно, я совсем не умею готовить, – совсем тихо произнесла я. Ждала, что сейчас мужчины начнут смеяться, но нет. Валентин только лишь оторвался от экрана телефона и вперил в меня взгляд, Андрей же смотрел на меня с недоумением.

– Как не умеешь? Чем же ты питалась? – Андрей не понимал, как девушка может не уметь готовить.

– В детдоме нас кормили, не было надобности, а потом Женька – подруга, у которой я снимала комнату, – пояснила я, – все время готовила, а я пахала как лошадь. Вот и весь секрет.

Боссы только переглянулись между собой. Для них, наверное, стало открытием, что у меня никого нет. Я подавила горечь обиды на весь свет, которая до сих пор теплилась в моей душе. Каждый день, проведенный в детдоме, для меня был каторгой, но другой жизни я не знала. Одинокая предательская слезинка скатилась по щеке, я ее быстро смахнула, чтобы не заметили мужчины, и улыбнулась им.

– Приехали, – паркуясь на место, которое указал еще в начале пути Валентин, весело сообщила я и, отстегнув ремень безопасности, первая вышла из машины.

Этот день был бесконечен! Я чувствовала себя той белочкой из сказки – на меня все приходили посмотреть. Только вот я не ожидала увидеть девочку из прошлого.

– Привет, – она подошла к стойке и замялась.

– Ксюш, ты как? – спросила я девчушку, которую защищала в свое время, пока меня не выпнули под зад из нашего общего дома.

– Нормально, курьером устроилась пару дней назад, – она опустила глаза в пол.

– Ксень, а где ты живешь? – вырвалось у меня.

– У дяди Миши, – тихо прошептала она.

– Что??? – закричала я на всю приемную. – Ксеня! Ты дура?

– Сонь, не кричи, – она стала оглядываться.

– София! Что происходит? – перед нами стоял Андрей.

– Я сама разберусь, – дернулась было я.

– София, я спрашиваю один раз, и ты это должна знать!

Я молча подошла и взяла Ксюшу за руку. Она была одета во все черное, зеленые большие глаза смотрели на меня с мольбой и надеждой.

– Ия, не надо, – мое прозвище не произвело на меня должного впечатления. Я с упорством расстегивала куртку на девушке.

– Вот! – я показала, задрав рукава и подняв немного водолазку, кровоподтеки на теле девятнадцатилетней девушке. – Он ее бьет каждый день! Если денег не принесет на выпивку. Это наш сторож, – зло выплюнула я. – Андрей Игнатьевич, – хотела сказать, что я не могу бросить ребенка, хотя сама недалеко ушла.

– София! – из другой двери вышел Валентин. Ксюха вжала голову в плечи и мелко тряслась. – Отвези девочку в больницу, – очень мягко, как он умеет, сказал он. – И к себе.

– Не надо, – зашептала она, – найдет, хуже будет, пожалуйста! Не надо!

Ксюха тряслась как осиновый лист.

– Стоять! – взял ее за предплечье Валя.

– Зря я пришла, – Ксюшка дернулась в сторону, пытаясь улизнуть.