Кто-то думает только о ласках и хлебе.
Я хочу раствориться в осеннем дожде,
Не ищите меня на земле и на небе.
Мне б мгновения счастья как бусинки сжать,
Чушь, что истина наша в вине или споре…
Я исчезну, и будут меня отражать
Зеркала в бесконечном дождей коридоре.
Обо мне не грусти, мне не страшно одной,
Я пройду зеркала уж ничем не рискуя.
Отчего же ты мчишься упрямый за мной,
Непонятные знаки на стёклах рисуя?
Коридором дождя, Горький дым сигарет,
Мой холодный покой уж ничто не нарушит.
Только снова летят, словно листья на свет
Желтой осени нежности ждущие души.
Может, встретимся где-то в пространстве ином,
Отголоски из прошлого часто встречаем.
И тогда беззаботная в платье льняном
Напою тебя тёплым малиновым чаем.

Костя:

мне понравилось. Только грустно. Надеюсь, что в скором времени мы с тобой всё-таки встретимся

Ника:

Ничего не обещаю. Возможно)

Глава 3. Мёртвые розы – ненюфары

Прошло несколько дней. Сообщений от Ники больше не было. Костя неоднократно пытался до неё дозвониться, но напрасно. Она либо была недоступна, либо не отвечала на его звонки. В круговерти мегаполиса среди обыденных, ничем не запоминающихся дней, она отдалялась от него всё дальше и дальше. Наверное, увлеклась чем-то или кем-то и не хочет его видеть, думал Костя.

В этот вечер он пришёл домой раньше обычного и рано лёг спать. Оша, устроился поудобнее на диване рядом с ним, от удовольствия щуря свои янтарные глаза, помурлыкивая и перебирая лапками.

Костя быстро, под мерное урчание Оша погрузился в сон.

Ему снилось лесное, полуболотистое озеро. Оно маняще поблёскивало в изумрудной оправе густой росистой травы. Лёгкий туман окутывал водную гладь, постепенно сгущаясь. Казалось, из белых клубов тумана вот-вот возникнут прозрачные силуэты озёрных дев. Костя пробрался сквозь заросли папоротника и осоки, и подошёл к воде. Полная луна сияла прямо над озером тусклым, холодным светом. Пахло болотной водой и цветущими дурманными травами. Где-то в темноте переплетавшихся стволов и ветвей время от времени кричала сова. Вода в озере была темная, почти коричневая. На её поверхности плавали мертвенно бледные, наполненные лунным светом кувшинки. Костя уловил их лёгкий сладковатый аромат. Они медленно, в такт какой-то беззвучной мелодии раскачивались в тёмной, прозрачной воде, по сравнению с которой их белизна и хрупкость казались почти потусторонними.

Костю влекло это озеро. Он хотел быстро скинуть с себя одежду, но мгновенно, как это бывает только во сне, очутился в прохладной озерной воде. Ноги его упирались в илистое склизкое дно. Он ощущал рядом с собой длинные, толстые стебли ненюфар, руками отодвигал круглые, гладкие, покрытые восковым налетом листья кувшинок. Косте почудилось что кто-то, притаившись в толще воды, наблюдает за ним, может быть какая-то печальная русалка, приникнув лицом к зеркальной поверхности озера, хочет хорошенько рассмотреть ночного гостя. Всё вокруг, и огромный, таинственный лес, и душистые, густые травы, и мерцающие звёзды и это застывшее, туманное озеро с белыми, шелковистыми кувшинками, всё это было не дружелюбно, и не враждебно по отношению к Косте, казалось, что оно просто изучает его, пытаясь по каким-то признакам определить, чужой он, или свой.

Его тело постепенно привыкло к воде, и она уже не казалась такой холодной. Костя поплыл, пару раз полностью, с головой погрузился в озеро. Плыть было легко, потому что вода двигалась сама и уносила его всё дальше от берега. Кое-где раздавались лёгкие всплески, наверное рыба или какие-то животные в глубине вели свою ночную жизнь. Костя доплыл почти до середины озера, когда вода в нем медленно остановилась, стала намного холоднее и прозрачнее. Туман над поверхностью начал сгущался.