На лице Яна мелькнуло недоумение. Он уточнил что именно Вера вспомнила и попросил не идти перед ним таким образом, потому что это опасно для неё.

– Я видела вас в окне отеля на площади.

– И помахали мне рукой, – подтвердил Ян и скромно улыбнулся. – Не хотел вас смущать своим вниманием, но так уж получилось.

– Значит, сейчас вы живёте в центре.

– Да. Очень удобное расположение оказалось у отеля. Не пожалел ни разу, что выбрал его.

На этом разговор притих, и они молча дошли до парка.

– Вот и «Швейцарская долина», – остановившись у ограды, сообщила Вера.

Перед ними показались уже вовсю зеленеющие склоны и берега извилистой реки, поросшие старыми деревьями. Слева от входа шумел крошечный искусственный водопад, а справа гостей встречала бронзовая скульптура лебедей. Парк с первого взгляда привлекал ненавязчивой красотой. Природа в нём была главной достопримечательностью, бережно подчёркнутой человеческой рукой.

– Я бы даже не подумал, что здесь скрывается парк. Какая находка. Люблю места, которые нужно постараться, чтобы найти, – одобрил Ян. Он взял стаканчик с какао в руку, в которой нёс пакет с книгами, первым прошёл к лестнице, ведущей в парковую низину, и протянул свободную руку Вере, чтобы помочь спуститься. – Будьте осторожны.

После секундного замешательства Вера вложила свою ладонь в ладонь Яна и медленно пошла рядом. Никогда ещё спуск по лестнице для неё не был таким приятным.

– Необычное название у парка. У него есть сходство с реальной Швейцарией? – поинтересовался Ян, пока они спускались. Изучая живописные виды, он не забывал уверенно держать Веру за руку.

– Официальной версии нет, но говорят, что Наполеон Орда – известный белорусский художник – сравнил красоту этого места с видами Швейцарии. Но кто знает, как было на самом деле?

Как только оказались на парковой дорожке, они, не сговариваясь, замедлили шаг. Ян отпустил руку Веры и робко улыбнулся.

Висящее с утра солнце посчитало свою миссию выполненной и после того, как осветило «Швейцарскую долину» для новых гостей, скрылось за тучей. Нахмурившееся небо тускло отражалось в речной глади.

– Вы сказали, что изучаете стихи с изнанки, – припомнил Ян, пока они неторопливо шагали по огибающей холм дорожке. – Расскажете?

– Запомнили, значит, – пряча за улыбкой смущение, отметила Вера. Она очень любила своё хобби, но всё ещё тушевалась внятно о нём говорить.

– Если вы не против, конечно.

– Нет-нет, всё в порядке, – засуетилась Вера, пытаясь совладать с волнением. – Просто немного непривычно говорить об этом до сих пор. Я пишу стихи. Пытаюсь, во всяком случае.

– Правда? – удивление заставило Яна переключить своё внимание с пейзажа на Веру. – Для меня поэзия – нечто непостижимое. А люди искусства всегда казались теми, кто обладает сакральными знаниями. Это же как нужно воспринимать мир, чтобы создавать что-то настолько возвышенное?

– Временами мне кажется, что я всё никак не доберусь до этих сакральных знаний, сколько бы ни старалась, – Вера уставилась себе под ноги и немного приуныла.

– Не грустите, Вера, – отреагировал на изменившееся настроение Ян. – Вы выбрали непростую, но интересную тропу. А самые лучшие вещи часто не даются легко. Будьте настойчивы в своём желании, а мир найдёт способ вам помочь.

На губах Веры сама собой расцвела улыбка.

– Я запомню ваши слова, Ян. Они прекрасны.

«…Лучшие вещи часто не даются легко. Будьте настойчивы в своём желании, а мир найдёт способ вам помочь.» – мысленно повторила Вера и пообещала себе записать эти фразы. Ей нравилась мысль о том, что она не одна в своём стремлении. Даже самое незначительное одобрение на пути, полном сомнений, позволяет намерению окрепнуть. А уж целый мир в союзниках и вовсе не оставляет шанса на поражение.