Но для меня эти слова были как пощёчина. Это было жестоко.

– Да, вот видишь, захотел полежать, – набравшись духу, сумел отшутиться я подавленным голосом, как было подавлено и всё моё тело.

С ноющими от боли мышцами я с трудом сел на горячем асфальте, волосы развевал прохладный ветерок. А ведь не скажешь, что сейчас осень, хоть и было только начало. Если дела пойдут так же, то, скорее всего, я и не доживу не то что до Нового Года, а до первых холодов. Или же хотя бы до завтра.

– Оно и видно, – придирчиво фыркнула девушка, рукой откинув свои длинные белые волосы назад. – Только этим явно и занимаешься, – надменный взгляд серебристых, как Луна, глаз зорко устремились на меня. – Джейк, верно?

– О, неужели ты запомнила имя труса? – усмехнувшись, продолжал шутить я, хотя в душе не испытывал ни капли радости. Мне просто нужно было встать. И отдохнуть.

Интересно, и что это на меня так нашло? Вместо того, чтобы поблагодарить за спасение от монстра, я вот так гадко себя вёл. Мысль о напавшем на меня человеке заставила меня посмотреть в его сторону и прекратить своё нелепое шоу с подниманием своего тела с земли. Псих исчезал. Именно, исчезал, как это происходило и с охранником, что преследовал меня ещё вчера. У безумца не было уже ни рук ни ног, будто их и не было вовсе, а из его глотки раздавался жуткий вопль, отчего даже уши заложило.

Зрелище не из приятных, так что не желаю вам видеть такое.

– Ты угадал, я до сих пор считаю тебя трусом, – с какой-то даже гордостью в голосе, но со строгим лицом сказала девушка, нахмурив брови и уперев руки в бока. Я заметил, что на них снова были одеты белые резиновые перчатки. Интересно, зачем они ей? Может, она страдает такой же болезнью, что и я? – Вместо того, чтобы помогать людям ты, как и все, просто убегал. Конечно, я не знаю, что тут творится и почему это люди так взбесились, но, надеюсь, ты в этом не виноват.

О! Если бы это было так! Я был бы опять благодарен судьбе. Но, видимо, не в этот раз.

– Ошибаешься, – криво улыбнулся я, мучась болью в ноге. Кровь залила уже не только мою одежду, но и асфальт, проникая во все его трещины. Может, мне посчастливиться хотя бы в этот раз умереть? – Как раз-таки я во всём и виноват.

– А не слишком ли ты слаб для такой масштабной катастрофы? – недоверчиво фыркнула незнакомка.

– Да я силён, как бык! – рассмеялся я, но, когда увидел, что девушка не распрямила свои тонкие брови, то тут же перестал даже улыбаться. Я и так выглядел в её глазах полным идиотом, так что не надо было ещё больше унижаться. – Ладно, не знаю я.

– Как не знаешь? – начала злиться девушка, грозно сверкая глазами, словно в них метались молнии. – Ты только что говорил, что ты во всём этом виноват. В том, что люди стали психами. В том, что они убивали друг друга или съедали заживо. Или ты ещё и лгун помимо того, что ты трус?

– Я… Я не… – я чуть ли не задохнулся от возмущения, отчего даже шутку не смог придумать. Не знаю, что я ответил бы ей, но в этот момент, моё тело пронзила резкая боль, но я заставил себя не закричать.

Это заболела рана, полученная мной ещё вчера. Её жгло, будто руку положили в лаву, муки были адские, словно я и вправду оказался в Аду. И с чего это вдруг она так разболелась? Дрожа, как осиновый лист, я с трудом посмотрел на рану, и все мои худшие опасения подтвердились – повязка, крепко намотанная на мою руку, просочилась кровью, из чего следовал один вывод – порез раскрылся.

Сильно прикусив губу, я с мольбой в глазах поднял свой взор на девушку, тем самым как бы говоря, что не смогу ей ответить. Она заметила мою искривлённую от боли мину и даже как-то смягчилась в лице, перестала быть такой угрюмой и сердитой.