– Хорошо, я скажу девочкам, чтобы они не беспокоились за меня.

В четыре часа объявили об окончании работы и подвезли обед. Угощение было царским и заслуженным, борщ, плов из баранины и молоко, для некоторых школьников было невиданной роскошью. На ток пришёл председатель колхоза. Александр Иванович спросил ребят, закончивших обед:

– Ребята, наши деревенские и школьники, как вам работается и наш обед?

Все ребята с восторгом ответили хором:

– Хорошо!

Председатель заявил:

– Честно признаться, я ожидал от вас такой реакции, ведь раньше такое было не допустимой роскошью. Вы, школьники, спросите деревенских ребят, и они ответят, что о таком никто даже не смел мечтать. Признаюсь, я был вчера в райкоме партии, где поведал секретарю о том, что в колхозе не погибла ни одна животина, тогда как в былые годы, скот погибал и потери достигали 50% и более. Секретарь перебил меня, и говорит:

Саша, я всё это знаю уже много лет, что же ты хочешь?

И я ответил ему:

– Наши дети пережили вместе с нами эту страшную войну. Вместе с нами голодали, теряли родных на фронте. В колхозе не хватает рабочих рук. И, я хочу пригласить старших школьников помочь колхозу в страду. И за эту неоценимую помощь, хочу кормить их. Пусть они поймут, что государство, думает о них.

Секретарь райкома партии КПСС широко улыбнулся и сказал:

– Глубоко копнул, председатель, но как ты прав, поражаюсь твоей находчивостью. Четыре года у них не было детства, у родителей не было возможности их любить. Проклятая война, сколько горя, за что им это. Да ты тысячу раз прав, мне бы такого зама. Давай дерзай, всё оформляй подробно протоколами, куда и зачем пошли продукты. И ещё пшеница созрела на корню, гоните напрямую на элеватор, начинайте хлебосдачу. Мы понимаем, что колхозные тока не беспредельны.

В довершении рабочего дня, ребят в кузове грузовика, обдуваемых летним ветерком отвезли в Даниловку. А влюблённая пара пошла через поле короткой дорогой к дому Нелли. Конечно, они ещё не думали, как это называется то, что с ними происходит. Они взялись за руки и шли молча по степным тропинкам, бежавшим в направлении леса, за которым располагался посёлок.

Неля ещё не понимала, что с ней происходит. Она ни разу не ходила так по степи, да ещё с парнем, да ещё взявшись за руки. Это было в её среде запретно, но как это было прекрасно. Никогда не паханный участок степи, который они пересекали, покрывали травы, с появившимися кое-где, осенними цветами. Тёплый ветерок нежно шевелил их, создавалось впечатление, что они своими поклонами приветствуют нас. Неля не удержалась и пошла к ним, изредка наклоняясь, срывала цветы, собирая изящный букет. Толя не помогал ей в сборе букета, ему хотелось лишь смотреть на неё, чтобы это их уединение длилось как можно дольше, и незримое сближение продолжалось, принося обоим тихую радость зарождавшегося восторга объединения душ. Так незаметно для себя они вошли в сосновый бор, до дома осталось не более пятисот метров. Под большой сосной Неля предложила:

– Толя, давай посидим, отдохнём после трудового дня, поговорим о нас.

Толя не ответил, но они сели, и она уютно прижалась к его плечу. Неля начала рассказывать о себе:

– Ты же слышал о том, что моя семья живёт по законам ислама. Где девушкам невозможно встречаться с юношами, тем более другой национальности. Жениха мне найдут родители. Следят за мной строго, и я каждый раз обязана докладывать куда иду и часто без провожатого не могу выйти из дома. У меня это всё не укладывается в голове, какое-то рабство средних веков, Мама на моей стороне и помогает мне всегда, не допуская насилия надо мной. Мне не велят поступать в ВУЗ после окончания школы, моя мечта об университете, табу. А на школу мужская часть семьи закрыла глаза, и если я сбегу и поступлю в ВУЗ, то меня быстро найдут. А сегодня был необычайный день я стала свободной и наши мечты начинают сбываться. Мне так хорошо на сердце, я постоянно думала о тебе и всё случилось, как я и хотела. ты, Толя, куда думаешь поступать?