– Вика, привет, – наглым образом протискиваясь между девушками, прерывая их беседу.

– Матвей? – она то ли не ожидала меня увидеть, то ли слишком смутилась, аж закашлялась, подавившись кофе.

– Ага. Слушай, Агата Сергеевна сказала, что я могу взять у тебя ее номер, чтобы договориться о персональных занятиях, – несу полный бред.

– А почему она сама тебе его не дала? – прищурившись, смотрит на меня Вика.

– Зашел декан. Сама знаешь, если он начинает читать кому-то лекцию, это может закончиться не скоро.

– Бедная Агата Сергеевна, – сочувственно шепчет Вика. – В прошлый раз он задержал меня, чтобы уточнить насчет…

– Так что с телефоном? – обрываю я.

Сейчас у меня нет времени на вежливость. Если Агата не хочет поговорить нормально, значит, я найду способ добиться своего другим способом. Наглядным.

– Да, конечно, – кривится Вика, диктуя мне номер.

Она открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но я уже покидаю кофейню и направляюсь в мужской туалет университета. Убедившись, что никого нет, стягиваю с себя майку и включаю камеру на телефоне.

Будь по-твоему, Агата.

Возвращаюсь в аудиторию, занимаю свое прежнее место и захожу в мессенджер. Знала бы моя сестра, чем я сейчас занимаюсь, точно назвала бы меня больным на всю голову. Правила. Я никогда их не нарушаю. Но, учитывая нашу ситуацию, можно смело сказать, что все правила полетели в топку еще в тот вечер в клубе.

Нахожу номер Агаты и открываю диалог, добавляю фото, сделанное в туалете, и мельком бросаю взгляд на девушку. Ее пальцы быстро порхают по экрану телефона, белые зубки впиваются в нижнюю губу, брови нахмурены. Все бы сейчас отдал, чтобы вновь ощутить ее вкус.

Да вы нервничаете, Агата Сергеевна.

– Мот, ты где был? – голос Лехи звучит так неожиданно, что телефон выпадает из рук на пол.

– Он же «Мистер правила». Наверняка согревал свое место, чтобы показать новенькой, насколько хорош, – Беркутов поднимает мой телефон, и я вскакиваю.

– Тебе не говорили, что чужое брать нехорошо? – протягиваю руку, чтобы отобрать мобильник. Издевку пропускаю мимо ушей. Мы с Беркутом схлестнемся еще не раз, а поговорить с Агатой мне нужно сейчас.

– А то что? – его губы изгибаются в кривой ухмылке.

Едва сдерживаюсь, чтобы не съездить по этой самодовольной физиономии.

– Ты уже показал максимальный уровень своего дна, Беркут, так что давай, кончай дурачиться, – хватаю телефон, но Кир крепче сжимает его, поворачивая экран к себе.

– Порнушка средь бела дня? – присвистывает он. – Да ты умеешь удивлять, Мот.

Беру его за край футболки, рывком притягивая к себе.

– Не будь дерьмом, – цежу я сквозь зубы.

Мы прожигаем друг друга свирепыми взглядами.

– Ты же сказал, что я именно такой. – Он наигранно распахивает в удивлении глаза. – Упс, кажется, отправилось.

Позади нас раздается тихий вскрик, и я выглядываю за спину Беркутова, чтобы посмотреть на Агату. Ее недавно раскрасневшееся лицо стало белее мела, а губы прикрыты ладонью. Взгляд мечется по моей фотографии, в которой я сделал акцент на плече, где еще неделю назад красовались царапины от ее ногтей. Ладно, я и так хотел отправить снимок, но точно не рассчитывал, что в этом примет участие Беркутов и его ущемленное эго.

Агата резко выпрямляется, встает из-за стола и устремляет на нас суровый взгляд.

– Орлов, Беркутов, какие-то проблемы? – она пытается быть строгой, не подавать виду, но я-то вижу реальность. И это подстегивает, пробуждает во мне того мальчишку, который в десять лет любил шкодить, пока отец не прошелся по его детской заднице ремнем.

– Никаких, – Кир почти смеется, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы ему не двинуть. – Всего лишь пытаюсь пройти на свое место. Держи, – он отдает мне телефон с этим своим видом вечного победителя. – Дважды за пару минут удивляешь, Мот.