Немного подумав, я ответила, что он прав, но скрывать это от ребёнка не следовало, и я их прощаю. А что, других то родителей я не видела, мне мои нравятся, я к ним привыкла и искренне люблю. Папа аж засиял, допил свой коньяк и продолжил рассказ:

– Через месяц вас выписали, вы вернулись домой.

– Теперь понятно, откуда все эти фотки в роддоме и при выписке.

– Кстати, твои бабушки и дедушки, как и другие родственники, не знают, что мы тебя удочерили.

А вот это уже интересно, подумала я и высказалась:

– Как вам девять месяцев удавалось маму скрывать или прятать?

– Раньше мы встречались только на Новый год, так что даже конспирация была не нужна.

– Да, тут не подкопаешься, а няня знает?

– Нет, я же сказал, ни единого человека, кроме теперь нас троих.

– А как же врачи в больнице?

– А там просто мистика произошла.

Я потребовала подробностей, в особенности про то, кто мои настоящие родители, и он мне их дал:

– Пока я возился с документами и главврачом, тебя передали маме, вы лежали в отдельной палате, врачи нашли девушку, которая тебя кормила, точнее, молоко давала. А вот когда я получил все документы, мы тоже захотели узнать, кто твои родители, но сколько врачи ни копались в своих записях, так ничего и не нашли. Главврач устроил допрос всем, кто мог принимать роды в то время, но ни один врач или медсестра этого так и не вспомнили. Пришлось друзей просить из органов, чтобы они с этой аномалией разобрались, они с экспертами приступили к работе. Заключение не заставило себя долго ждать, мне доложили, что никто не знает, как ты родилась и вообще откуда взялась.

– Что значит – никто?

– То и значит, они проверили все записи с камер, правда, в то время их не так много было, как сейчас, но всё же. Все записи были только до 9 мая, а вот с нуля часов 10 мая и до нашего появления в больнице записи отсутствовали, к тому же везде.

– В каком смысле – везде?

– Они проверили все камеры в нескольких кварталах вокруг больницы, какие сумели найти, а там как под копирку этот отрезок времени был нерабочим, так что на этом расследование закончилось.

– Я тебя правильно поняла, что вы так и не нашли моих родителей и не знаете, как я родилась?

– Всё верно.

Немного подумав, я вспомнила, что из больницы звонили, про это ему и напомнила, он кивнул:

– Конечно, мы эту медсестру первой и допросили, все женщины и новорождённые сразу заносятся в журнал, но она так и не вспомнила, что звонила, а по журналу всё сошлось, лишних не было, как и тебя.

– Да, ты прав, прямо мистика какая-то.

Вот сейчас у меня всё сошлось, мне стало понятно, почему я другая и ни на кого не похожа, мне в голову пришла мысль, я её и высказала:

– А может, я инопланетянка?

– Всё может быть, ты же отличаешься от других, когда мы анализ ДНК проводили, все говорили, что это просто генетическая ошибка или аномалия, и потом твоё имя.

– А с ним что не так? Вы же мне его сами дали.

– А вот и нет, оно вместе с тобой шло.

– Что значит – шло? Как бонус, что ли?

– Когда ребёнок рождается, заводится карточка, туда всё записывают, время рождения, рост, вес, анализы и имя, если родители готовы его озвучить, ну и самих родителей, а мы решили его просто оставить, мне оно понравилось.

– А эту карту кто заполнял?

– Медсестра, мы её нашли, но она не помнила, что это делала, там было всё, кроме родителей.

– Да, умеешь ты удивлять, мне эту информацию теперь неделю обрабатывать.

Он обнял меня и поцеловал, и тут вошла вся заплаканная мама, скорее всего, она подслушивала и стала на коленях просить прощения, я её подняла и твёрдо объявила:

– Всё, этого разговора не было, забыли, будем жить, как и раньше.