– Чего? – взревели «справные коровки». – Какой бык?

– Мужики, почто скотинку мою забижаете?

Лисса вздрогнула, услышав голос Славия, оглянулась и обмерла. Кто это? Она смотрела на мужчину удивленными глазами. Вроде на Славия похож, только ниже ростом, уже в плечах и шире в талии. Объявившемуся «хозяину» – лет пятьдесят, если не больше, но все еще видна воинская стать. Ни дать ни взять – отставной дружинник, отправленный на пенсию по выслуге лет и теперь направляющийся в родимое селение.

– Ань, что с ним случилось?

– А что случилось? – не поняла подруга.

– Ты на Славия посмотри. Он же постарел на тридцать лет. Как такое возможно?

– Ах это. Помнишь, я тебе про дар воина говорила. Так вот, в зависимости от силы дара воин может в экстремальных условиях, когда нужно вырваться из вражеского окружения или пойти в разведку, до неузнаваемости изменить себя вплоть до строения носа, челюсти, зубов и всего скелета. Я уже не говорю о смене возраста, цвета глаз волос и кожи.

Пока они столь оживленно болтали, в смысле мычали, Славий подошел к палке, снял с нее кольчугу и, перекинув через плечо, словно тряпку, неспешно поравнялся с мужиками.

– Мы это, того, – промямлил Хавроний, косясь на рукоять меча, выглядывающую из-за спины мужчины.

– Вы б не пугали коровушек. А ну взбесятся, как я их потом продавать буду?

Лисса вытаращила глаза. Что он несет? Какая продажа? Она чуть не ринулась бодать коровьего владельца, но вовремя получила от Аньки пинка копытом и осталась на месте.

– Стой, где стоишь, – замычала на нее подружка. – Деньги лишними не будут, а ты лучше думай, как расколдоваться.

– Ань, а если у меня не получится обратно? Что делать будем?

Аня состроила ей такую зверскую рожу, что Лисса поняла: лучше пусть получится, иначе хуже будет.

Славий тем временем наплел мужикам с три короба про то, какой он весь из себя дружинник, и что с того, что в руках уже не та сила, чтобы меч держать? Он бы попросил кузнеца перековать оружие и сделать его полегче, да последний господин из тех, на кого он работал, вместо денег коровами расплатился.

– Мужики, не хотите ли их купить? А то деньги во как нужны, – обратился Славий к Хавронию, сразу смекнув, кто тут старший. Другие мужики не лезли в разговор, наблюдая за происходящим со стороны, а чтобы не стоять без дела, точили косы, противно чиркая по металлу.

– Отчего же не купить, – почесал затылок Хавроний, поглядывая на коровок. – По три златеня за каждую.

– Побойся бога, – возмутился Славий, как будто с него сняли последнюю рубашку и теперь снимают сапоги. – По пять златеней, и ваш кузнец починит мне кольчугу.

– Четыре, больше не дам. Мы далеко от других селений, будь неладно это болото. С каждым годом все больше земли под воду уходит. Глядишь, и нам скоро придется с нажитого места сниматься и дальше в лес уходить, чтобы не утопнуть. Оттого и на ярмарки не каждый год ездим, да и кузнеца тебе лучше другого поискать. Наш только косы точит и коня подковать может, а по оружию и кольчугам он не очень. Зато одежку тебе справим. У меня жена знаешь какая мастерица.

Славий с умным видом кивал и довольно улыбался, словно мужик угадал все его тайные желания. Довольные друг другом, обе стороны торга ударили по рукам.

– Бать, я коров домой сведу. То-то мамка обрадуется.

Словно из-под земли рядом с Лиссой вырос Митька и, подпрыгивая от радости, принялся вязать ей на шею веревку. Другой конец парнишка повязал на шею Ане и поволок подруг в лес.

– Му-у-у! – Лисса оглянулась на Славия, пока ее не увели, но воевода к тому времени свалил свои воинские пожитки под кустом у кромки леса и взялся за косу, оставленную Митяем.