Период дождей еще только начался – это значит, что оптимальной ловушкой будет замысловатое решетчатое приспособление из бамбуковых тростей, которое захватывает рыбу, пригоняемую стремнинами. Это одно из десяти насчитанных мной специальных рыболовных устройств, которые я нахожу на пляже, каждое из них предназначено для различных условий ловли, сезона и даже времени дня. Я сажусь в лодку и плыву несколько метров до ловушки, на создание которой рыбаки потратили три месяца. Мы набираем рыбу для рашпера на берегу и на обед. Это своего рода полукооператив – несколько рыбаков, которые сооружают и ставят ловушки, обеспечивают уловом свои семьи. Лишь немногим удается выловить достаточно рыбы для продажи, но для пропитания им хватает с лихвой. Я спрашиваю у одного из них, что он думает о плане правительства разрешить малайзийской энергетической компании возвести плотину в Дон-Сахонге, через канал Ху-Сахонг, который считается главным пунктом на пути миграции рыб в регионе, поскольку он единственный остается открытым во время засухи. «Но мы же едим рыбу, а не электричество», – улыбается господин Пан. Я говорю, что он получит за это компенсацию. «Проблема в том, что для питания нам нужна рыба, а не деньги», – повторяет он в ответ.

Меконг уступает только Амазонке в разнообразии видов рыб. Более 70 % рыб совершают миграции – некоторые виды ежегодно переплывают из Южно-Китайского моря во Вьетнаме к Тибету{39}. К ним относится самая крупная пресноводная рыба в мире, гигантский шильбовый сом длиной более трех метров и весом целых 300 килограмм – его популяция уже сократилась, по оценкам, на 90 % за последние 20 лет из-за чрезмерного вылова. Если плотина ГЭС Дон-Сахонг будет построена, это приведет к потере определенного количества коммерчески значимой рыбы, но что, вероятно, еще важнее – это поставит под угрозу средства к существованию десятков тысяч жителей, которые зависят от рыболовного промысла, ежедневно дающего им еду, например карпа trey riel размером с сардину.

Днем я встречаюсь с господином Вонгом, владельцем ресторана на острове Дон-Дет. На время проведения ремонтных работ его бизнес приостановлен. За последние несколько лет он столкнулся со странным характером паводков, когда буквально в одночасье его ресторан и идущая за ним тропа каждый раз затоплялись на недели или месяцы, а затем вода неожиданно отступала. Недавно он обнаружил причину – это плотины ГЭС на реке Меконг в Китае, расположенные более чем за 1000 километров вверх по течению, регулярно сбрасывающие и останавливающие воду. «У нас здесь тоже стало намного меньше рыбы, – говорит он. – Если они построят плотину Дон-Сахонг, мне придется закрыть ресторан и переехать выше, в плато Болавен. Тут нас точно затопит. Китайские плотины уже создают нам проблемы, и один из правительственных служащих как-то раз пришел и сказал: “Когда пойдет паводок, берите своих цыплят и буйволов и перебирайтесь на возвышенности”. Мы не можем там жить».

Я спрашиваю у него, что станут делать жители, если рыбы в реке окажется недостаточно для пропитания, на что он только пожимает плечами. «Я не могу обойтись без рыбы, так всегда было и будет. Может быть, жители пойдут работать в туризм», – предполагает он. Главная туристическая достопримечательность в этом регионе – водопад Кхон-Пхапхенг, самый крупный в Азии. Однако и он станет жертвой планируемой плотины, которая значительно ослабит его поток.

Правительство утверждает, что эксплуатация богатых природных ресурсов поможет дать доведенной до нищеты стране импульс к развитию. Многим также придется оставить натуральное хозяйство и заняться чем-то более прибыльным – крестьяне, ведущие нетоварное хозяйство, не платят налоги… Однако «бедность» – очень субъективное понятие. В Лаосе очень бедная инфраструктура (хотя благодаря финансированию Китая она постепенно улучшается), низкий уровень образования, никакого соцобеспечения и практически отсутствует медицинское обслуживание. Однако люди здесь не голодают. Многие из них прекрасно обеспечивают себя всем необходимым, поскольку живут малыми группами в местах, богатых естественными природными ресурсами – даже на фоне стремительного исчезновения лесов в стране. Жители собирают фрукты, овощи, насекомых и другую живность в джунглях и реках, 90 % живет в сельских поселениях и разводит цыплят и буйволов, выращивает рис и овощи. В денежном отношении они куда беднее любого индийского нищего; в отношении качества жизни они, возможно, богаты.