В эпоху голоцена ледники во всем мире испытывали колебания температур и влияние атмосферных осадков, однако за последние десятилетия таяние ледников ускорилось и приняло поистине глобальные масштабы. В антропоцене человечество руководит природными процессами. Мы вытолкнули планету за пределы ее естественного состояния и нарушили ее способность к саморегулированию или восстановлению ледяных покровов, которые мы растопили. Ледники тают и превращаются в озера, что приводит к увеличению потерь драгоценной для человека воды, поскольку она испаряется быстрее льда. Снег и тающий лед в Гималаях составляют до 50 % общего объема воды в десяти самых крупных реках Азии, включая Ганг, Брахмапутру, Инд, Хуанхэ, Меконг и Иравади. Это самые густонаселенные речные бассейны на Земле, здесь проживает свыше 1,3 млрд жителей, которые зависят от этих рек, начиная с сельского хозяйства и заканчивая рыболовством. В антропоцене нам либо придется придумать способы обходиться без пресной воды, которую хранят ледники, либо заменить самый крупный запас пресной воды на планете огромными бетонными резервуарами. Первый вариант, несомненно, поставил бы под угрозу жизнь миллионов людей, не говоря уже о размывании заболоченных земель и других экосистем. Второй вариант более предпочтительный – за последние 60 лет ледники на планете в среднем на четверть лишились массы льда. Во всем мире правительства уже сооружают водохранилища, хотя процесс идет удручающе медленно. Китай строит пятьдесят девять резервуаров для сбора и хранения талой воды с исчезающих ледников в провинции Синьцзян, высокогорной пустыне, однако воспроизвести огромные площади ледового покрова с помощью бетонных резервуаров очень дорого и практически невыполнимо с точки зрения логистики. В идеале водохранилища нужно было бы строить под землей, чтобы снизить потери испаряющейся воды, однако это лишь увеличивает их стоимость. Несмотря на это, в антропоцене мы наверняка станем свидетелями реализации широкомасштабной программы по строительству водохранилищ.

Однако есть и альтернатива. Я приехала в Ладакх, чтобы встретиться с замечательным человеком, который бросает вызов глобальному потеплению и побеждает. Его называют Ледниковым человеком (Glacierman), и одевается он как Кларк Кент: такой же бежевый свитер и практичные ботинки на шнуровке. Однако в отличие от героев комиксов ему 74 года. Он приглашает меня в свой уютный фамильный дом в маленькой деревушке Скарра, близ Леха, и, пытаясь сохранять образ простого парня, знакомит меня с очаровательной женой и дочерью, мы пьем особенный местный напиток, часуйму, закусывая миндалем и абрикосами.

Чеванг Норфель – необычный житель деревни. Он создает ледники.

Норфель превращает высокогорную бесплодную пустыню в ледяное поле, которое своевременно обеспечивает беднейших крестьян оросительным соком. В 1995 году он вышел на пенсию, оставив работу правительственного инженера, и уже построил десять искусственных ледников, которые обеспечивают водой 10 000 жителей. Сложно описать, насколько велико его достижение. В одном из наиболее затронутых глобальным потеплением мест Норфель, геоинженер-одиночка, словно спустившись с небес в своем голубом плаще, чтобы остановить глобальное потепление, с успехом наколдовал воду и легко удвоил урожаи.

С неудержимой энергией и энтузиазмом, которые даже немного утомляют, Норфель быстро шагает по каменистому ландшафту, раскинувшемуся над деревней Таши. Он хочет показать мне последний созданный ледник, однако я едва успеваю переводить дыхание в этом разреженном воздухе на высоте 4000 метров. С собой он несет небольшой рюкзак: сегодня ночью он будет спать в палатке, поднявшись еще на 1000 метров, при температуре, падающей ниже 10 °C, а утром продолжит работу. «Когда слишком холодно и тяжело работать, я не должен терять концентрацию на задаче. Я могу думать только о том, как создать самый эффективный ледник», – говорит он.