К нашему удивлению дупло оказалось больше, чем нам казалось сначала. Мы сделали два шага, три, четыре! …, а руки наши все еще не нащупывали окончания дупла. «Пять! – произнес Егорка, «Шесть!» – сосчитывая наши шаги, произнес я. Мы разом остановились.

– Миша, мне страшно! – вымолвил Егорка. Признаться, и меня начал охватывать страх.

Мы, не сговариваясь, оглянулись назад и вдруг в просвете дупла увидели странную птицу с горящими глазами, сидящую на краю дупла и смотрящую немигающими огненными глазами прямо на нас. На реке снова блеснула молния, затем громыхнуло так, как будто где-то обрушилась гора. Птица взмахнула огромными крыльями и полетела в нашу сторону.

Птица взмахнула огромными крыльями и полетела в нашу сторону.

Мы с Егоркой, забыв, что мы находимся в дупле, что было сил в страхе побежали от птицы. Слышно было, что она нас догоняет.

Вот ее крылья прошелестели рядом с нашими головами, едва касаясь нас своим оперением, и она исчезла.

Впереди вдруг показался какой-то неясный свет, отчего страх наш как-то стал улетучиваться, и мы радостно закричали с Егоркой:

– Ура, выход, выход, мы спасены!

Мы пошли в сторону света, который становился постепенно ярче, потом побежали, чтобы быстрее выйти на волю.

– Егорка! – сказал я, – Алиса, наверное, уже поджидает нас там. Бежим скорее!

Схватившись за руки, мы рванули к выходу. Вскоре мы подбежали к дуплу в дереве и стали выбираться наружу.

– Миш! – заговорил Егорка, – а как ты думаешь, почему дупло оказалось с другой стороны дерева, ведь мы же бежали от него в другую сторону? Я сам ничего из этого не понимал и промямлил первое, что мне на ум пришло:

– Наверное, с другой стороны дуба тоже было дупло. Но друг мой не унимался:

– А почему дуб такой огромный внутри!? Целый трамвай в нем поместится! Мне и самому это было не понятно. Казалось, что внутри дуба не то, что трамвай, а даже поезд поместился бы!

– Может, мы по кругу бегали, – придумал я ответ, который бы успокоил и меня самого и Егорку.

– А… – только и сказал он в ответ.

И вот, мы, наконец, выбрались из дупла наружу и услышали радостный крик Алисы:

Мишенька! Егорушка! Как я рада, что вы живы!

– Что значит «Живы»? – промычали мы. Алиса ощупала нас и, убедившись, что мы действительно существуем и с нами все в порядке, грустно проговорила:

– А мы в западне! И заплакала.

Мы с Егоркой посмотрели в недоумении друг на друга и огляделись. Что-то вокруг, действительно, было таким и не таким. Мир представился нам не в светлых красках и даже не в шуме дождя и бушующей грозы, от которой мы только что прятались.

Нет, все вокруг было каким-то неестественным, сероватым что ли! Мы недоумевающее крутили головами во все стороны и какой-то внутренний страх постепенно охватывал нас.

– Алиса, а где твой велосипед? – спросил я, обойдя дуб и не найдя велосипеда, который я оставлял у дерева. Я еще раз обошел дерево и не найдя своей удочки, спросил:

– Алиса, ты никого не видела здесь?! Наверное, кто-то взял и велосипед, и удочки! Тут Егорка развел руки и удивленно произнес:

– Миш, а куда гроза подевалась? Только что здесь сверкали молнии и гром гремел, а теперь тихо и сухо!

Действительно, как я сам этого не заметил. Ничто сейчас не напоминало о дожде, даже трава была сухой, только не зеленой, а какой-то тоже сероватой. Я посмотрел на Алису. Она все еще плакала и как-то с сочувствием смотрела на нас.

– Ничего не понимаю, – вымолвил Егорка. – А куда речка исчезла?! Я оглянулся. Точно. Вместо речки, из которой мы вылезли с рыбой каких-нибудь пятнадцать минут назад, высился пригорок с густо растущей травой. За ним ближе к горизонту виднелся такой же, как и трава, серого-зеленого цвета лес?!