Игорь с Ильёй Захаровичем зашли в рубку и уселись возле рации.

– Ну и дела, – сказал шеф, – какая крыса завелась у нас? И главное, какова причина расправы? Что вы думаете?

– Мне нечего сказать, я здесь мало кого знаю. Общался в основном с вами. По-моему, вы не могли этого сделать.

– Ну спасибо и за это.

– Скажите, Илья Захарович, вы можете охарактеризовать каждого члена вашей команды?

– Зачем вам это, Игорь? Вы что, хотите изображать Шерлока Холмса?

– Нет, что вы, я просто хотел узнать с кем мне нужно держать ухо востро?

– А, хрен его знает… самый подозрительный на вскидку Венский.

– Почему?

– Он какой-то скользкий, слишком услужливый. Игорь, давайте лучше займёмся делами, мне надо писать отчёты – время поджимает.

Валов занялся составлением графиков и на долгое время разговор прекратился. Каждый занимался своей работой, но у приехавшего инженера уже начался зуд. Игорю, как всегда, захотелось раскрыть это дело и вычислить убийцу.

«Итак, имеется четверо подозреваемых: начальник Сомов (Игорь привык не исключать никого), инженер-метеоролог Сташко, техник-метеоролог Изюмов и рабочий, он же повар, Венский. Все могли убить. Неизвестно, когда было совершено убийство, хотя… Последним видел Глебова в живых Изюмов… с порога и вроде тот… да, шевелился. Но после этого никто туда не заходил, я это точно помню. А если Изюмов врёт? … Так, а другие… Начальник заходил проведать Глебова и ничего не сказал. Потом его самого чуть не скрутило, он почувствовал себя плохо… Венский тоже не заходил, хотя мы с шефом могли и пропустить это, увлёкшись разговором… Сташко… Тот вроде пришёл последним…» – так рассуждал Валов, тупо глядя на параболу, которая у него получилась. – «Нет, так ничего не получится, надо со всеми поговорить».

Ужин прошёл в молчании. Все ели, уставившись в свои миски. Потом, согасно приказу Ильи Захаровича, кровать Венского перенесли в отсек к Изюмову, а шеф устроился в рубке с Игорем. Сташко остался в кубрике дежурить.

Игорь дремал и думал, шеф ворочался, но вскоре затих. Прошло часа два, и шеф встал, заглянул в кубрик и, убедившись в бодрствовании дежурного, вернулся на место. Игорь видел это через полуопущенные веки. Потом наступил сон.

3.

Всю ночь шумела вьюга. Солнце с трудом пробивалось сквозь тучи. Ветер не ослабел и к утру. Игорь открыл глаза и увидел Сомова, склонившегося над рацией. Вот он скинул наушники и сказал:

– Эта чёртова погода будто сказилась! Мне сказали, что вертолёт со следователем не может прилететь. Да это я и без них знаю. По моим прогнозам вьюга может свирепствовать ещё дня два. Все показатели говорят за это. М-да, надо труп перенести в предбанник, а то пойдёт запах.

После завтрака тело Глебова перенесли в холодные сени и накрыли одеялом. Сташко пошёл спать, шеф отправился к зонду, а Изюмов заявил, что ему надо сделать маленькую профилактику запасному дизелю, но для этого надо взять кое-какие инструменты в отсеке Глебова. Игорь не возражал. Минут десять Изюмов пропадал в отсеке Глебова, потом вышел, держа в руках набор гаечных ключей и большую воронку. Затем он исчез в буране. Венский трудился в своём углу над обедом. Никто не мешал поговорить с парнем, и Игорь не упустил эту возможность.

– Скажи, Олег, что за человек был Глебов? Ты ведь всё время крутишься в кубрике, всё видишь, всё слышишь.

Стоя спиной к Валову, Олег мыл в ведре засушенные овощи и не сразу ответил на вопрос. Вся его спина выражала бурю эмоций. Наконец его прорвало:

– Да жлоб он был! За копейку готов был удавиться! Хотя нельзя так говорить о покойнике, но других слов я не нахожу.