Коля поглощал еду в достаточных количествах, а мы опять сидели и ждали, пока он насытится. Это уже приобретало черты новой традиции. Но мы не возражали. Мы с Машкой были холостыми, и мужчины в нашей жизни появлялись не часто, на них у нас просто не оставалось времени. А уж чтобы отхватить себе где-нибудь пару приличных мужиков, то об этом мы уже не могли и мечтать! Попадалась все какая-то несерьезная мелочь. А тут, можно сказать, произошло настоящее чудо – два этих самых приличных мужика к нам сами пришли. И, причем, посреди глубокой ночи. То есть, Колю мы, конечно, вызвали, а вот Олег, действительно, с неба свалился. И ведь, что интересно, Олег-то жил у меня совсем под боком! Что называется, судьба.

Но мы с Машкой ничего наперед не загадывали. Всякое в жизни бывает. И не факт, не факт… Посмотрим!

А пока Коля разворачивал на Машкином кухонном столе свои манускрипты, чтобы дополнить их нашими новыми пространными показаниями. Теперь он был собран и серьезен.

– Давайте, девочки, малейшие детали, все, что считаете интересным. Выкладывайте.

Первой начала я.

– Родилась в Москве. Закончила школу, еще музыкальную школу для одаренных детей. Потом Гнесинка. Потом «конса», ой, то есть, консерватория. Потом музыка. И все. – Я замолчала и посмотрела на Колю испуганными глазами.

– Это все? – строго спросил он.

– Все, – сказала я.

– Не густо, – констатировал наш домашний следователь. – Давай теперь ты, – и он кивнул Машке, приободрив ее взглядом.

– Ну, я тоже в Москве. В смысле, родилась. Тоже школа. В одном классе с Ленкой. Только у меня не музыка, а балет. Но это в детстве. В детстве все девчонки мечтают стать балеринами. Слава богу, с возрастом это проходит.

– Не отвлекайтесь, – снова строго сказал Коля.

– Ага, значит, дальше институт. Обыкновенный.

– Это какой? – уточнил Коля.

– МГУ, конечно, – обиделась Машка.

– Дальше.

– Что дальше?

– Факультет какой?

– Факультет – журналистика. Журналист я, и еще фотокорреспондент, но это, скорее, хобби, и все такое прочее. Работаю в газете. Все.

Коля смотрел на нас как на двух недоразвитых подростков.

– Девушки. Вы понимаете, что это несерьезно. – Коля был еще более строг с нами, чем раньше. Мы обе скромно потупились.

– Понимаем, – сказала я. – Но у нас больше нет никаких дополнительных биографий.

Коля помолчал аж целых три минуты. Видимо, он обдумывал наш ответ.

– Хорошо, – сказал он после своего молчания. – Давайте теперь о родителях.

– О родителях, так о родителях, – сказала я. – Мою маму вы видели. Она учительница. Вернее, была. Сейчас на пенсии.

– Где родилась? – Колин вопрос был похож на вопрос врача, который спрашивает пациента, что у него болит.

– А, родилась она далеко, в Сибири. Поселок там такой есть, Кишма называется. Ее мой дедушка сюда в Москву привез, когда она школу закончила. И Машкину маму тоже он привез.

Коля насторожился.

– Как Машкину? А она что, тоже оттуда?

– Ну да, – просто сказала я. – Они родственники. Но ее уже, к сожалению, нет в живых, – голос мой был слегка виноватым.

Коля снова задумался и теперь он думал целых пять минут.

– Знаете, что я думаю? – Наконец изрек он. – А я думаю, что в целях ускорения процесса расследования нам просто необходимо еще раз съездить к вашей маме на дачу. – Я не возражала.

Через час мы снова были на даче. Машка позвонила на работу, предупредить, что ее завтра, возможно, снова не будет – у нее журналистская депрессия. А я заранее позвонила маме, и она ждала нас, опершись на калитку. Рядом с ней стояла тетя Нина. По ним обеим сразу было видно, что они успели обсудить все случившееся, и теперь жаждали новой информации.