– Они наверняка уже отрядили за нами погоню, – сказал он. – Наше спасение – в быстроте. Вот доберемся до Карсона целыми и невредимыми – будем отдыхать хоть всю оставшуюся жизнь.

Весь этот день они ехали ущельями и к вечеру, по их подсчетам, находились более чем в тридцати милях от своих врагов. Для ночевки они выбрали место под скалистым уступом, кое-как защищенное от пронизывающего ветра, и, прижавшись друг к другу для теплоты, несколько часов поспали. Однако еще до рассвета снова пустились в путь. Никаких признаков погони заметно не было, и Джефферсон Хоуп уже подумал, что они теперь вне пределов досягаемости той страшной организации, чью вражду имели несчастье навлечь на себя. Но он не знал, насколько далеко может простираться ее тяжелая длань и как скоро беглецы почувствуют на себе ее железную хватку, которая их сокрушит.

К середине второго дня начал иссякать скудный запас провизии. Это не слишком обеспокоило охотника, ибо он знал, что в горах полно дичи, ему и прежде доводилось обеспечивать себя едой, полагаясь лишь на собственное ружье. Найдя небольшую ровную площадку, укромно защищенную со всех сторон скалами, он набрал сухих веток и разжег костер, чтобы его спутники могли согреться, ведь теперь они находились на высоте пяти тысяч футов над уровнем моря, и воздух здесь был такой ледяной и колючий, что пробирал до мозга костей. Привязав лошадей и помахав Люси на прощание, охотник закинул за спину ружье и отправился на поиски добычи. Отойдя на несколько шагов, он оглянулся и увидел, что старик и девушка сидят, придвинувшись к костру, а трое животных неподвижно стоят чуть поодаль. Но вскоре скалы скрыли от него эту трогательную картину.

Он прошел мили две, переходя из одной узкой теснины в другую, но не встретил ни зверя, ни птицы, хотя по ободранной коре на деревьях и по некоторым другим признакам мог с уверенностью сказать, что в этой местности водится немало медведей. Наконец, после двух или трех часов бесплодных блужданий, отчаявшись, он решил уже было возвращаться, но, случайно посмотрев вверх, заметил нечто, от чего у него радостно забилось сердце: на краю остроконечно выступающей скалы, на высоте футов трехсот-четырехсот, застыло существо, внешним видом напоминавшее овцу, но снабженное парой гигантских рогов. Снежный баран – именно так называлось это существо – вероятно, исполнял обязанности дозорного в стаде, которое было скрыто сейчас от глаз охотника; к счастью, баран смотрел в другую сторону и не заметил человека. Распластавшись на земле, Хоуп положил дуло ружья на камень для упора и долго целился, прежде чем спустить курок. Животное высоко подскочило, на миг задержалось на краю скалы, суча ногами, и рухнуло вниз.

Туша оказалась слишком тяжелой, чтобы тащить ее на себе целиком, поэтому охотник решил отрезать лишь заднюю часть и кусок грудины. Взвалив свой трофей на плечо, он заспешил обратно, так как начинало смеркаться. Однако вскоре он обнаружил, что, увлекшись поисками добычи, оказался в незнакомом ему месте и теперь не мог сообразить, куда идти. Долина, в которой он очутился, имела множество выходов в разные большие и маленькие ущелья, так похожие друг на друга, что их почти невозможно было различить. Он углубился в одно из них, но, пройдя чуть больше мили, уткнулся в горный поток, которого явно прежде не видел. Поняв, что ошибся, Хоуп вернулся и попробовал пойти по другому ущелью – с тем же успехом. В горах темнеет быстро, и к тому времени, когда он нашел-таки нужную тропу, на землю опустилась ночь. Теперь, даже зная дорогу, охотник продвигался с огромным трудом: луна еще не взошла, а громоздящиеся с обеих сторон скалы делали тьму непроглядной. Обремененный добычей, уставший от долгих скитаний, он поддерживал себя лишь мыслью о том, что каждый шаг приближает его к Люси и что он несет достаточно мяса, чтобы обеспечить едой своих спутников и себя до конца путешествия.