– Господи, это ты. Заходи. Больше так не звони, это его звонок.

– Буду звонить два раза.

Надо сделать большую пакость женщине, чтобы она реагировала на тебя подобным образом.

– Он пил?

– Нет. Раздевайся, проходи и, пожалуйста, о нем больше не спрашивай. Сегодня повторно идет «Ирония судьбы». Ты ее видел?

– Пытался, но духу не хватило.

Это действительно ирония судьбы. Неделю назад мы с Алиной сидели у телевизора, когда на экране замелькали пьяные рожи в бане и повеяло мрачной скукой. Стало тошно, и уговорил ее прогуляться по Петропавловску. Гулять по Ижевску нет ни малейшего желания. На этот раз придется смотреть.

– Садись в кресло. Ты уже осмотрелся?

– Конечно. Обстановка стандартная, как у нас и как везде по Союзу. Но судя по плитке на кухне, полочкам и качеству ремонта, руки здесь приложены мастеровые.

– Опять он. Ты знаешь, я сидела, ждала тебя, и у меня было такое чувство, что я начинаю жить заново.

– Хорошее чувство, пусть оно живет, не прогоняй.

На этот раз «Иронию» выдержал до конца, ощущение такое, словно в съеденную ложку меда прибавили капельку дегтя. Вроде смешно, но видеть Барбару Брыльску и Юрия Яковлева втиснутыми в наш серый быт, в нашу нищету просто больно. И от самого сюжета «по пьяни» немножко подташнивает. Мои соболезнования Эльдару Александровичу, ничего лучшего в нашем бытовом болоте он не смог найти.

– Пора и честь знать.

– Я тебя провожу, – согласилась Ольга.

Шубу можно и на лестнице застегнуть.

– Спасибо за вечер. До свиданья.

Неожиданно шагнула ко мне, обхватила за шею и стала падать, закрыв глаза. Такой вес можно держать на руках хоть всю ночь. Она прижалась к груди, стала совсем маленькой и беззащитной.

– Только, пожалуйста, не трогай меня сегодня. Прости меня!

– За что? Намучилась одна.

– Хорошо, что ты все понимаешь.

Постепенно приходит в себя и твердо встает на ноги.

– Я испугалась, что сейчас вот шагнешь за порог, и я тебя больше не увижу. Приходи завтра без предлога. Хорошо?

– Конечно. Так же в семь?

Папа познакомил со своим приятелем по гаражу. Он обещал показать ижевский завод, который производит знаменитые «москвичи». Мужик назначил на девять часов утра и сказал, что будет ждать у проходной. С девяти до полдесятого проторчал у проходной, но никто не появился, пришлось возвращаться домой. Еще через час кто-то постучал в дверь. На пороге этот мужик.

– Ты почему не приехал? Я тебя целый час ждал.

– Я почти столько же торчал у проходной.

– У какой?

– Без понятия, проходная ижевского механического завода.

– Это не та, их не одна, я забыл тебе сказать, какая конкретно. Одевайся, поехали, я договорился.

На своем «москвиче» доставил к проходной совсем с другой стороны. Не предъявляя пропуск, сказал:

– Он со мной.

Дальше пройти не так просто.

– Зайдешь в отдел кадров, скажешь, что хочешь устроиться на работу, тебе выпишут разрешение, чтобы ты ознакомился с производством.

Начальник отдела кадров – яркая женщина лет сорока, с проницательным взглядом и с золотыми массивными кольцами на каждом пальце обеих рук. Судя по взгляду, в нормальном браке и жизнью вполне довольна.

– Хотите устроиться на работу?

– Хотя бы посмотреть, дальше видно будет.

– Квартира есть?

– Да, я живу у родителей.

Взглядом проверила, нет ли у кадра дурных намерений относительно советского завода, и, не найдя таковых, выписала бумажку.

– Вас пропустят.

Провожатый уже ждет в цехе.

Цех огромный, стены отделаны кафелем, чисто, просторно, звучит приятная музыка. Первое впечатление, что все замечательно.

У стены в ряд выстроились штамповочные станки. У каждого станка сидит девушка. Она кладет в матрицу круг тонкого листового металла, затем левой рукой нажимает одну кнопку, затем правой вторую справа. Сверху падает огромная балда со страшным стуком, потом поднимается вверх. Девушка вытаскивает готовую деталь, кладет ее в стопку слева и снова берется за следующую заготовку. И сколько же раз за восемь часов они проделывают эти операции? И они не глохнут?