Возвращались мы с прогулки домой по тропинке, тут из-за поворота вылетает Лора и кидается на Радость. Моя по привычке отворачивается, всем видом показывая, что конфликта не хочет, но Лора рвется в бой, ей жутко требуется удовлетворить свое огромное желание быть большой, пусть не ростом – властью. Хозяйка, слышится, идет, болтая по телефону, метрах в 10 от нас. Радость уже не церемонится, она уже не отпихивает эту шмакодявку лапой и мордой, она уже жует ее за шкварник (а дальше у нас обычно переворот и удушение за горло… Чистейшее самбо). Я ползаю на коленках в попытках разнять этих разноликих дам, но одна сильная, а вторая скользкая, и обе, мягко говоря, шевелятся. Вопли по поводу «заберите Лору, моя терпеть это не будет» никакого успеха не имеют – хозяйка «ужастика» как шла неспешной походкой, так и болтала по телефону. Подплыла к нам, копошащимся, и говорит:

– Да вы пните мою.

Хотела ей ответить, что если пну, то искать собаку в полусознательном состоянии она будет на той стороне сопки, да как-то не с руки длинные реплики кидать, когда в драке участвуешь… В общем, Лору спасло то, что Радость не включается в конфликт до беспамятства, есть какая-то доля расчетливости, мне ее в принципе легко остановить. В такую очередную паузу Лору взяли на поводок и увели.

Хозяйку после этого случая еще не видела, но так хочется ей мозги на место вправить… Вот ей-богу, случись что с этой Лорой, окажется потом, что «немка покусала мааааленького „миленького“ французика» – прям конфликт на международной почве…

P.S. После встретились с горе-хозяйкой Лоры. На все мои увещевания принять во внимание поведение ее собаки и в следующий конфликт действовать быстро, она мне ответила: «Да мне все равно в общем-то…».

Я была в шоке! Слов не нашлось. Про конфликт на международной почве говорить не стала вовсе. Просто ушла. Больше мы с ними не виделись.

Сегодня утром Радуськин до глубины души поразила (или зацепила?!) незнакомого парня. Он даже остановил машину и, улыбаясь, наблюдал за коротким, зато красивым представлением: Радость прогоняла голубей. Это было действие ради того, чтобы посмотреть, как они будут улепетывать у нее из-под лап. Наслаждение! В это время она была такая беспечная, счастливая, смешливая. Свободная от всего на свете! И парень ею залюбовался. А потом Радость его заметила, и они несколько секунд смотрели друг на друга. Радость чуть насторожилась, на всякий случай приподняла хвост в начальное положение «атаки». Он отвел взгляд и – БА! – заметил меня. Поздоровался, несколько сконфуженно улыбнулся и уехал. А случай запомнился.

В два с половиной года Радость впервые вышла в море. «Поход» состоялся под российским флагом на мотоботе РУМ.

Маршрут был небольшой, в пределах Авачинской губы, но долгий и насыщенный. Радость довольно таки быстро освоилась, перестала побаиваться, но от меня не отходила ни на шаг – вдруг я уйду и без нее! Когда пришвартовались в бухте Тихая и ловили камбалу-плоскодонку на жарёху, Радуськин «помогала» укладывать пойманную рыбу в ведро. Потом, не оценив всей прелести охраны рыбы, прохлаждалась на рубке. После плотного ужина жизнь Радуськину стала снова казаться вполне себе комфортной и счастливой, и она решила запечатлеть сие событие на память. Естественно в капитанском образе.

Единственное, что не понравилось Радости, – ей не дали поводить корабль, ведь ее лапы, если на кресло садилась, до педалей не доставали. Шучу, педалей там нет, но она как верный друг и пес, лежала в рубке в ногах. Ее гордое поведение и томные вздохи недовольства ограниченностью передвижения до глубины души тронули капитана Сашу, и он запросил фото с ней. Радость почему-то не выказала восторга от этого, да и вообще от поездки, но, состряпав моську, таки соизволила согласиться.