Вскоре приятели продолжили путь. Взгляды были устремлены на ледник, мерно увеличивающийся в размерах; казалось, он подпирает собой небо. Ручеёк обмелел и, тихо журча, с трудом пробивался меж камней. Свежая трава больше не попадалась, а редкие цветы становились всё более невзрачными…

Преодолев очередной подъём, пума с ламой вышли на ровный участок пути, ведущий к леднику. Между тем сумерки сгущались; ветер усилился, и небо сплошь заволокло облаками. Приятели уже порядочно устали, но, пригнув головы, всё так же упорно шагали к своей цели. Поднявшись ещё выше, они очутились в плотном поясе облаков. Тут ледник стал пропадать из виду, а затем и вовсе растворился в тумане; даже дорогу под ногами стало трудно различать.

Через некоторое время пошёл снег: сначала он сыпал редкими снежинками, а затем повалил крупными хлопьями. Немного погодя разыгралась настоящая метель: небо и земля пропали из вида, и лишь сплошная стена снега стояла перед глазами у застигнутых врасплох путников.

– Ну, что за беда! – с досадой воскликнул лама, топнув копытом. – Куда ни повернёшься, снег лезет прямо в глаза!

– А ещё и в пасть! – положив рыб на землю и перекрикивая ветер, отозвался пума. – А вообще-то, лучше мне не разговаривать, – добавил он, – а то как бы рыбы опять не потерялись…

Метель ещё долго не унималась; уже почти стемнело, а путники, продвигаясь вперёд чуть ли не вслепую, всё ещё не достигли ледника. Оба они были с головы до ног покрыты липким снегом и с трудом узнавали друг друга. Но наконец ветер стих, и вот уже последние снежинки, покружив в воздухе, легли на побелевший склон. Оглянувшись, лама различил на фоне снега множество тёмных следов. То были следы двух непохожих зверей, идущих бок о бок: хорошо знакомые ему аккуратные отметины копыт и округлые следы хищника. Тут перед глазами ламы, один за другим, промелькнули события последних дней и, несмотря на пробирающий холод, у него потеплело на сердце.

– Смотри! – послышался неподалёку голос пумы. – Ручеёк нашёлся!

Лама подошёл к своему другу: тот уже успел отряхнуться от снега и, склонив голову, смотрел в землю, на которой всё яснее и яснее обозначалось узкое русло ручейка.

– Здорово! – обрадовался лама. – Зато ледника больше не видно – так всё замело…

– Никуда он не денется, найдётся! – отозвался пума.

Немного отдохнув, приятели продолжили путь. Мало-помалу облака стали редеть, и вот уже в их прогалины стал заглядывать подросший за последние дни месяц. Вскоре небо полностью очистилось, и к месяцу присоединились звёзды, обычно такие яркие, а теперь поблекшие в его сиянии. Лама шёл, любуясь ночным небом, как вдруг его ноги поехали в разные стороны, и он, не удержавшись, растянулся на земле. Недоумевая, как это могло произойти, лама расчистил копытом тонкий покров снега и обнаружил под ним крепкий как камень лёд. И вдруг его осенило:

– Пума! – воскликнул он. – Скорее сюда! Смотри: тут ещё земля, а здесь уже лёд, под которым исчезает ручеёк!

– Значит, здесь и начинается ледник! – радостно отозвался пума.

– А ты был прав: ручеёк действительно берёт от него начало!

Неожиданное открытие придало друзьям новые силы: казалось, усталость осталась где-то позади вместе с метелью. С какой-то отчаянной отвагой они зашагали вверх по заледеневшему склону. Пума шёл впереди; лама старался не отставать от своего приятеля, для надёжности загоняя копыта поглубже в крошащийся лёд. Это у него выходило неплохо, хотя иногда копыта пробивали корку льда, и он проваливался по колено в рыхлый снег. Между тем склон становился всё круче, и хотя до вершины оставалось совсем немного, каждый шаг давался с трудом. К тому же стало не хватать воздуха, и приятелям приходилось всё чаще останавливаться, чтобы переводить дыхание.