На одном из таких участков Лёшку облаяла собака, коротко и громко. Едва отбежал – затихла.

– Злая, но дрессированная, – сообщил МИК. – Восьмой уровень.

– Она же за забором, на цепи, – удивился Лёшка, вдохнув ртом. – В чем опасность?

– Ну, если бы ты в порядке приключения просунул руку за решетку, в зоне доступности! – насмешливо сообщил МИК. – Но я предупредил бы тебя, что уровень становится вторым.

Грянул захлебывающийся лай из-за высоченного деревянного забора с облупившейся краской. Пес возмущенно тосковал: рядом бежит человек, а не укусить.

– Какой уровень? – чуть запыхавшись, спросил Лёшка.

– Пятый, – сказал МИК. – Пес злой, не дрессированный. Если сорвется, уровень станет вторым, а то и первым. Эй, ты расслабился! Восемь в час не годится. Поднять до девяти!

Кроме лая слышался грохот цепи. Лёшка решил не проверять ее на прочность и, ускорившись, свернул за угол.

– Десять, – удовлетворенно заметил МИК, и Лёшка понял – это не опасность, а скорость. – Держи до угла, там отдохнешь.

Лёшка чуть прикусил губу и промчал всю улицу, удерживая темп. В груди стало горячо, улица казалась бесконечной.

– Теперь медленно сбавляем, – разрешил МИК.

На уменьшенной скорости можно было поглазеть по сторонам.

– Красивый домик, вот тот, второй, – сказал Лёшка.

– Мавританский стиль, – пояснил МИК. – Авторский проект.

– Ты и в архитектуре разбираешься?! – восхитился Лёшка.

– Во всем, – похвастал электронный друг. – В финансах тоже разбираюсь. Хозяин мавританского особняка имеет большие, но разовые доходы. Центральную часть дома он построил на три года раньше, чем левое крыло. Она уже просела. У хозяина дома напротив, наискосок, ровный доход. Он построил особняк сразу, а не по частям.

– А стиль?

– Типовая скандинавская модель загородного домика.

За такими разговорами Лёшка поднялся на горку. Немного постоял, поглядел на залив. Давно не было такого ясного дня. Отчетливо виден и Кронштадт с высоким куполом Морского собора, и северный берег, где Сестрорецк и длинная полоса песчаных пляжей, заросших соснами. Лёшка посмотрел и на ближайший, южный топкий берег. В очередной раз удивился: почему цари строили дворцы, парки и фонтаны именно на нем?

Сам берег зарос камышами. Левее, к Ораниенбауму – огромная катерная стоянка, напоминавшая небольшой порт.

– Мы планируем опоздать в школу? – спросил МИК.

Лёшка ответил, что нет. На обратном пути его друг пару раз прогнозировал опасность от автомобилей, ехавших навстречу, по узким улицам. Первый раз дал десятку: водитель был профессионал и двигался медленно, а второй раз семерку – ехал быстро и неуверенно.

МИК сменил трек-лист: теперь в ушах стрекотал боевой танец аборигенов Амазонки. Под эту музыку было легко бежать даже в гору, а Лёшка мчался с горы.

Лёшка возвращался из школы, не пытаясь пристроиться за чью-нибудь спину. Настроение неплохое, и с Кондрашом уже встретился.

В дневнике впервые появились пятерки. В этой поселковой школе старались двойки не ставить, но и на пятерки были не щедры. Лёшка получал четверки за диктанты и контрольные, а когда вызывали к доске, маялся до тройки.

На этот раз отвечал бодро. МИК подсказывал четко и безошибочно – только отвечай и записывай. «Этот принц совсем неучем вырастет, если МИК будет за него учиться», – думал Лёшка. Правда, на алгебре справился почти сам, МИК только не позволил ему запнуться в начале ответа. Потом даже и не подсказывал.

Последним уроком была физкультура. Почти весь урок играли в футбол. Лёшка, ко всеобщему удивлению, вышел на поле в очках. Мальчишки удивились еще больше, когда поняли, что новичок в очках играет лучше, чем без них.