…Там, куда он затем вернулся, по-прежнему ярко светило солнце, слышался шум одна за другой набегавших на берег волн, людской говор и веселый детский смех. Там были его дочери, их мать, он сам. Там было море… Только вот в руке у него ничего уже больше не было…
Но он знал, что много еще в мире есть такого, что может заставить учащенно биться его сердце. Биться, то сжимаясь при виде чужого горя и замирая, то стремясь вырваться из груди от радости и счастья, и лететь, лететь, подобно птице, в небесную высь… Он знал, что так будет, пока есть он, его душа, а в ней есть то, что называется словом ЛЮБОВЬ. – Значит, так будет всегда, – думал он. – Значит, так будет вечно…
Посланник Большого Отца
Глава первая. Сытный обед плотоядной прародительницы раффлезий. Кровавое сражение у прадавнего ручья
Пылающий диск солнца неспешно выплыл из-за отдаленных, еще укрытых голубоватой тенью скалистых гор, и, осветив грандиозную панораму дикого и прекрасного изначального мира, направил свою золотую ладью в нескончаемый путь на Запад.
Торопя сонное утро, светлый день простер над первобытными джунглями ослепительно белое крыло, чтобы несколькими его взмахами вернуть желанную свободу недавним пленницам ночи – ярким, не знающим полутонов, первозданным краскам. Вырвавшись, наконец, из цепких лап завистливого и скупого мрака, те купались в лучах солнца и каплях росы; переливаясь и играя всеми цветами радуги, словно россыпи драгоценных камней. Сливаясь и накладываясь одна на одну, их цветовые гаммы слагали торжественную симфонию света… Которая, исподволь набирая темп, очень скоро должна была зазвучать в полную силу…
Пока же её несколько приглушала неплотной пеленой застывшая в воздухе казавшаяся невесомой белесая дымка. Образованная испарениями, подымавшимися с болот, с отягощенной влагой покрытой темно-зеленым глянцем листвы и стеблей травы, земли, на открытых местах просыхающей буквально на глазах и уже покрывающейся под жаркими лучами солнца тонкой серой коркой. Но и эта дымка, последняя из одежд минувшей ночи, с каждой минутой таяла, эфемерной паволокой повисая на кронах гигантских деревьев, ветвях кустарников, причудливых выступах скал. Таяла, неохотно являя взору фантастические картины торжества нового дня и новой жизни…
Так наступал, бесцеремонно вторгаясь в последние темные убежища ночи и обрывая, походя, клочья истлевшей завесы неведомого с того, что было повержено в ходе разыгравшейся накануне ночью драмы и того, что уцелело, обещавший быть погожим и знойным, новый день.
…Несколькими часами ранее эти сияющие ныне высокие небеса обрушились на землю сокрушающей лавиной воды. Казалось, от нее нигде не было спасения – бурлящие потоки проливались и сверху, и снизу, и поэтому тот, кто отважился тогда сделать глубокий вдох, уподоблялся вдыхающему в водопаде или в волнах цунами…
Низвержение огромных масс воды сопровождалось непрерывными вспышками молний, на короткий миг пронзавших всякий раз стремившуюся вернуться темень и придававших всему вокруг неестественное, фантастическое, жуткое свечение…
И мрак вынужден был отступать перед этими беснующимися разрядами, бежать прочь, изодранный ими, словно когтями дьявола… Дьявола, в безудержном гневе своем мечущегося во все стороны дымные, в клубах пара, факелы преисподней…
Раскаты грома, сливаясь в один, сотрясали пространство, словно стремясь расколоть его на куски ударами сокрушающего и повергающего все и вся вышнего молота…
Неистовый ураган, обрушившись на землю смерчем огня и воды, пронесся по ней, вырывая с корнем и, громоздя друг на друга стволы огромных доисторических деревьев – патриархов… Деревьев, многое видевших на своем долгом веку, а ныне не устоявших перед неукротимыми и грозными силами природы…