Ещё бы не странный! Это надо же! Сказал бы мне кто, ни за что бы не поверил, что такое бывает. А всё Петров виноват. Это я от него заразился. Ведь ещё утром ничего не было. Мы же с ней четыре года в одном классе учились. Какой от неё прок? Разве что списать? А так одно слово – Машка-промокашка! Воображала! Отличница! А тут вдруг… И угораздило же меня. Другу решил помочь! Вот, думаю, сейчас класс покажу. А потом как грохнулся, тут всё и началось. Может, это от сотрясения? Только поднялся и собрался ей монолог врезать: «Царапка котик! Но всё же котик! Все говорят, что котик мой хромает!..» Тут надо было ей со всех сил на ногу наступить, сам по телику видел, а потом этак с сочувствием сказать: «Ах, злые люди!» Только чувствую, ничего я этого сделать не могу, а стою дурак дураком, прямо как Петров… И самое главное, неожиданно понимаю, что он в ней нашёл… Ведь красивее девчонки я за всю свою жизнь не видел! Что же это делается? Может, болезнь какая, вроде гриппа. А что, если лекарства от неё ещё не придумали? Что же, так всю жизнь мучиться? Что бы, думаю, для неё сейчас такое хорошее сделать? Может, перочинный ножик подарить? У него всё равно одно лезвие сломано…

А Маша всё говорит что-то, только я ничего не слышу, потом прошла мимо, как по воздуху проплыла, а я за ней, как на верёвочке привязанный. Ничего себе, думаю, укротили… А всё Петров!

Вот так всегда, чуть что – сразу Петров. Как будто это я придумал Машу укрощать! Теперь сами видите, не тот у меня характер. Но от Васечкина я такого не ожидал. Ни за что в жизни. То есть когда он пошёл за ней как привязанный, я просто обалдел. А когда они мимо прошли, я ещё минут пять соображал и глазами хлопал, а уж только потом за ними побежал. А Маша шла, ну, как по воздуху плыла, и мы за ней, вдвоём, плечом к плечу, как настоящие друзья. Ведь мы с Васечкиным не разлей вода, как говорится, всегда вместе: и на каток, и в кино, а надо будет – и в разведку…

Владику Дружинину

Итак, приключения! Одно это слово заставляет сильнее биться мальчишеские сердца. Да и взрослые тоже. Звон отточенного клинка, манящий мрак бездны, бешеная скачка верного скакуна – всё это с детства притягивает нас.

Скучные, с тоскливым выражением в глазах сидели Петров и Васечкин дома, друг против друга за столом. Только что они надували щёки и с шумом выдыхали воздух, гоняя таким способом по столу сложенного из бумаги зверя, с тем чтобы загнать его на сторону противника. Наконец победил Петров, зверь свалился под стол с Васечкиной стороны, и друзья печально уставились друг на друга, понимая, что от судьбы не уйдёшь.

А дело было в том, что учительница истории Раиса Бенедиктовна задала 4-му «Б» подготовить совместный доклад о жизни великого математика и физика древности Архимеда. «Учитесь учиться самостоятельно!» – заявила им Раиса Бенедиктовна.

– Ну ладно, – сказал Васечкин, потягиваясь и вставая из-за стола, – учиться надо! А то ещё, пожалуй, завтра вызовут!

Зевнув, он побрёл по комнате, тщетно пытаясь обнаружить в ней что-нибудь новенькое. Но всё в этой комнате – увы! – было ему очень хорошо знакомо.

– Так что там дальше про Архимеда? – уныло спросил он Петрова.

Петров потянулся за книжкой.

– А дальше Архимед открыл закон Архимеда, – сказал он.

– Ну-ка, ну-ка, – сказал Васечкин без всякого интереса.

Он подошёл к окну и стал дышать на стекло.

– Архимед открыл этот закон при погружении в ванну, – объявил Петров.

– В ванну – это хорошо! – задумчиво сказал Васечкин, рисуя пальцем ванну на запотевшем стекле. – Но вообще-то я этот закон знаю!