Я же смотрел на ступеньки перед террасой и не знал, сумею ли по ним подняться, но надо было что-то делать.

– Юки, давай неси меня.– сказал я, но в то же время дал ей сигнал рукой, чтобы она ничего не предпринимала.

– Эй, призрак, – я в полголоса обращался к огоньку – давай покажи свои силы.

И она, сидя у меня за пазухой, начала действовать. Приподняла меня, и я полетел, не изменяя своего сидячего положения. Так мы добрались до кабинета врача, Юки передо мной открыла дверь. Все вокруг думали, что это Юки с помощью своих сил перемещает меня. Но на самом деле это была не она; призрак не хотел, чтобы его видели, я же хотел проверить её. Она меня посадила на стул без спинки напротив седого врача. Юки же вышла за дверь и задвинула её. Я рассказал врачу о том, что со мной произошло, прежде, чем он расспросил меня о крови на лице. Мне нужно было знать, что он думает об этом с медицинской точки зрения.

– Ну что же, – врач вздохнул после моих слов – это любопытно. По-видимому, ваша«ки» и её «ки» поменялись каналами. Но этого просто не могло случиться – в его словах я всё больше улавливал интерес. – Во-первых, ваши каналы «ки» пострадали ещё при зарождении плода, у вас энергетические потоки отсутствуют, а точнее сказать: сведены практически к нулю. Во-вторых, это расстояние: она, по вашим рассказам, была на корабле, а ведь в этой системе запрещены полеты кораблей.

В комнату вошла медсестра, прерывая нас.

– Господин, – обратилась она к врачу. – что нам делать с нищенкой, которая пришла вместе с министром Шу?

Он поглядел на меня с немым вопросом. В его взгляде читалось: ну и что, зачем тебе нищие? Я же был и так сегодня с утра внутренне раздражён больше некуда.

– Вы, двуногие, меня раздражаете самим своим существованием, – я говорил громко и голос мой был холоднее, чем ледяной континент на планете Аребрис. – если она так хочет, то я прослежу, чтобы она сдохла, служа мне. Я приказываю именем правящего дома Шу и министра истории при дворе Киото, взять девчонку, отмыть и вылечить ради служения мне.

Только после такой эмоциональной речи, после моих слов, которых было уже не вернуть, я подумал о том, что будет, если он расскажет о моём выступлении или, что ещё хуже – вдруг здесь ведётся запись. Ведь если кто-то из моего королевства узнает, что я в своих словах ссылаюсь на правящий дом или какой другой титул нашего королевства, то за мной будет послан ликвидирующий отряд шарауш.

– Я тут сказал лишнего, – я сбавил тон – не можете ли вы забыть мои слова?

– Ну да, – он сказал это оторопевшим голосом – вам не нужно даже мне ничего говорить – он улыбнулся.

Медсестра вышла, а через минуту я услышал, как с улицы раздаются её крики.

– Ты должна быть благодарна, что господин Шу берёт тебя, такую, в услужение, а ну пойдем приводиться в порядок.

Юки ввезла мою коляску в здание, она ждала меня по ту сторону двери.

– Давай кати уже сюда эту коляску. Доктор, мне уже пора, возможно я был у вас в последний раз. Я уезжаю в Киото, меня вызывают.

– Ээ, – он выглядел подавленным – а как же то, что вы рассказали? Это может быт прорывом в современной медицине. Вы наверняка хотите узнать, что это такое с вами было.

– Мне сдается, что больше вам интересно на мне опыты ставить – я сказал это так, как чувствовал, я никогда не доверял двуногим и я их ненавидел.

Он ничего мне не ответил, хотя, естественно, знал, что я прав. Я сел в коляску и мы выехали на террасу. Там моему взору предстала сцена, как медсестра, стоя на лестнице, старается затащить нищенку в больницу. Она видит меня, медсестра, в очередной раз применяя силу, оступается и падает мне на ноги, ноги опять ничего не чувствуют.