– Ну да, – пробормотала девочка, опершись подбородком на внутреннюю сторону ладони, – Из-за меня Миша сегодня подрался!

И она все рассказала маме. После этого даже как-то легче стало.

– Я теперь волнуюсь, как он там!

– Так позвони! Еще лучше – возьми гостинцев да сходи к нему в гости.

– А можно?! – обрадовалась Маша.

– Почему же нет?! – рассмеялась мама, – Живет он в соседнем дворе, а на улице еще не очень темно. На обратном пути тебя папа встретит – он как раз с работы будет возвращаться, я ему позвоню и предупрежу. Ну что с тобой, Маш? Тут без посторонних не обошлось. Кто-то что-то сказал? Опять Виолетта эта покоя тебе не дает?

Маша всегда удивлялась: и откуда мама все знает? Или чувствует просто.

– Да нет, все в порядке, – девочка улыбнулась, – Виолетте, наверное, просто заняться нечем – вот она людей и затрагивает. Но я придумала, как реагировать на ее реплики – и это сработало.

– Умница! – Василиса Николаевна обняла дочь, – В любом случае помни: ты всегда можешь поделиться со мной и с папой тем, что у тебя на душе.

– Знаю, – улыбнулась девочка.

Повеселев, Маша принялась собирать пакет с гостинцами.

Когда девочка позвонила в дверь квартиры, открыл Мишин папа:

– О, подмога приехала! Заходи, Машутка! Вовремя ты – наш Мишутка отказывается кашу есть. Может, хоть ты его уговоришь.

– Па, ну я же просил так меня не называть! – сердито пробурчал Миша, выходя в прихожую. И остановился, как вкопанный. – Маша, это ты?

Девочка улыбнулась, потрогала свою голову, руки, ноги:

– Да, вроде бы я! Посылку тебе принесла. От Снегурочки! – с этими словами девочка протянула Мише пакет с гостинцами. – Пришла узнать, как у тебя дела.

Миша смущенно улыбнулся и достал для нее тапочки. Тем временем Мишин папа закрыл Помпона в спальне – чтобы Маша не мучилась от аллергии. Ребята немного поболтали за чаем, и Маша, успокоившись, что с Мишей все в порядке, отправилась домой…

Необъяснимая вещь: когда Елена Аркадьевна вернулась домой, ее сын Миша уже лежал в своей кровати, повернувшись лицом к стене!

– Что это он так рано спать лег? – с подозрением спросила мама, выходя из комнаты сына.

– Просто устал, – пояснил папа, – День был тяжелый. А завтра еще и репетиции.

Мама о репетициях слышала, но о том, чтобы Миша ложился спать так рано – никогда. Она снова зашла в комнату.

Василий Анатольевич понял: настала пора действовать:

– Милая, – прошептал он, заходя следом, – у меня там программка компьютерная никак не устанавливается. Может, у тебя получится? Ты же у нас умница, специалист!

Уловка сработала – мама улыбнулась:

– Ладно, пошли. А Миша, – она бросила ласковый взгляд на макушку сына, выглядывавшую из-под одеяла, – пускай отдыхает.

Дни понеслись галопом. К счастью, контрольные уже были позади, и теперь легче мечталось о каникулах. Конечно, Мишина мама узнала о его «боевых ранениях», как он их в шутку называл. Но мальчик и Василий Анатольевич заверили Елену Аркадьевну, что беспокоиться не о чем. Компрессы они уже прикладывали, и теперь все быстро пройдет. Повздыхав и посетовав на такую скрытность, мама, в конце концов, успокоилась.

В школе ребята продолжали репетировать сценку. Виолетта в этом участия не принимала, да и вообще ходила какая-то странная – ни к кому не цеплялась со своими едкими замечаниями и, казалось, мыслями была где-то далеко, думала о чем-то, известном ей одной. Некоторые девочки из класса предполагали, что она поссорилась со старшеклассниками, дружбой с которыми совсем недавно хвасталась. Мальчиков же… эти вопросы нисколько не волновали. Главное – что хулиганы из класса Максима были тише воды ниже травы.