– Я о черепахе в детстве мечтал, а сейчас вспомнил почему-то… Пойдём отсюда, здесь желания не работают как надо. Бракованный городишко какой-то! Давай возьмёмся за руки на всякий случай!

Друзья тут же очутились на скалистом берегу моря. Неприятный, прохладный ветер встретил их. Соням стало страшно, но они не показали и виду друг перед другом, лишь обменялись взглядами и пошли искать себе подходящее место для рыбалки. Неуютной и неживой показалась соням эта территория. Здесь почти не было травы и деревьев. Одни голые, холодные камни. Тёмные пещеры пустыми глазницами смотрели на странных человечков. Друзья молча нанизали на свои крючки по червячку и закинули в море наживку. Долго сидели они так на берегу, уставившись на неподвижный поплавок и думали каждый о своём. Вдруг Фаня подскочил с места.

– Клюёт! У меня клюёт! Гляди, Гань!

– Тяни! Тяни её! Уйдёт рыбёшка-то! – закричал истошно Ганька и кинулся на помощь другу.

– Видимо, большая рыбка. Видишь, как водит! – сверкая глазами, кричал Фаня, а его друг стоял рядом и наблюдал, как из воды показалась толстолобая золотистая голова с длиннющими усами, а потом и всё остальное туловище. Это, без сомнения, была крупная Золотоуска! Фаня сиял от счастья и гордости:

– Вот мама обрадуется! Сегодня мы позовём гостей! Друг! Ты чего?

Ганя стоял темнее тучи, а его глаза покраснели от слёз:

– Это я! Я хотел поймать Золотоуску! Тебе всегда везёт больше, чем мне!

– Ганька! Но зачем ты так? Ведь мы же друзья! В другой раз ты поймаешь рыбку. А хочешь, я тебе эту отдам, а дома скажем, что это ты поймал?!

– Не нужно мне ничего! Оставь меня!

Ганя бросился бежать. От злости он стал весь чёрным.

– Вернись! Вернись! – кричал вслед своему другу Фаня. – Да что с тобой случилось? Вот так сходили на рыбалку!

Фаня расстроился поведением друга и размышлял про себя о том, как быть дальше. Вдруг налетел ветер. Поднялась настоящая буря! Напрасно он искал своего друга. Из-за горизонта поплыл серый туман. Сквозь шум, пыль и ветер, Фаня увидел чёрные паруса какого-то корабля, стремительно приближавшегося к берегу, и похожим на пиратское судно с картинок из книг про разбойников. Его вид нагонял на соню ужас и смутную тревогу.

– Откуда здесь корабль? – думал он. – Где же Ганька?

Сквозь серый туман Фаня пытался разглядеть, куда плывёт чёрный корабль, но ветер так разыгрался, что бедный соня свалился на каменистый берег без сил.

Тем временем обиженный и рассерженный Ганя бежал по камням, не замечая ничего вокруг. В маленьком соне поселилась зависть к лучшему другу. Ему казалось, что Фаню все любят больше, чем его, что Фане везёт больше, чем ему. Обида копилась с каждым днём, и теперь, когда друг поймал Золотоуску, вся зависть вырвалась наружу, засмеялась беззубым ртом. Ганя попал в плен своих плохих эмоций! Вдруг прямо перед его носом, возник большой, волосатый, похожий на призрак человек в тёмном плаще.

– Здравствуй, Ганя! – прохрипел он. – Давненько я тебя поджидаю! Моя команда желает поприветствовать тебя на нашем корабле! Впереди незабываемое путешествие в город великих и могучих праз. Чара ждёт тебя, дорогой наш Ганя.

– Я не знаю никакого Чару! Я и вас не знаю! Я не могу пойти с незнакомцами в неизвестное мне место! Мне мама не велела!

Громила глухо заскрипел, словно несмазанная телега:

– Но мамы здесь нет. А мы ей не расскажем. Ты же мечтал отправиться в путешествие на большом корабле? Твоим друзьям такое даже не снилось!

– Да, но… – промямлил растерявшийся соня.

– Идём, – протянул руку незнакомец, – нельзя терять времени!

Ганя подошёл к лодке, в которой сидели ещё два страшных призрака в чёрных плащах, с надвинутыми на голову капюшонами так, что не было видно их лиц. Они взялись за вёсла, и одновременно гребя, в полной тишине, отчалили от берега. Ганя почувствовал холодок, пробежавший по его тельцу, и от страха весь стал таким же чёрным, как люди в шлюпке. Со всех сторон серыми рваными клубами подкатывал густой туман. В странной тишине чувствовалось что-то зловещее, и лишь всплеск воды напоминал о том, что это всё не сон. Ганя не мог ни закричать, ни пошевелиться, будто его всего парализовало от страха.