После того, как на утро после третьей ночи разочарованные гости обнаружили все на своих местах, кучер привез письмо. В нем мисс Адлер извинялась за то, что ей не удалось осуществить свой план в силу большой загруженности. Письмо это вызвало бурю негодования и злорадства среди гостей. Кто-то был возмущен невыполнением обещания и напрасной тратой нервов и времени, а некоторые вспомнили, что заранее предвидели такое развитие событий, и заключили, что она попросту струсила, ведь женщины хороши в придумывании идей, а когда дело доходит до реальных действий, они тут же поджимают хвост.

Единственный гость, кто никак не отзывался о письме, был сэр Себастьян Атталь. С самого утра он почувствовал себя нехорошо и сразу после завтрака удалился в спальню. Среди гостей оказался доктор, практикующий хирург, он осмотрел больного и сообщил, что у него пищевое отравление и ему необходим покой.

– Ну как вы тут, дорогой друг? – спросил мистер Эглингтон, зашедший навестить гостя уже в четвертый раз.

– Да вот, пытаюсь написать письмо. Но голова такая тяжелая, что не могу выдумать ни строчки. Как ни начну, все нескладно.

– Вам лучше бы отдохнуть, Себастьян, – предложил хозяин дома с виноватым видом. – Глядишь, после сна и отойдет.

– Не беспокойтесь, мистер Эглингтон. Я крепко выспался ночью и теперь мне нужно просто немного времени, чтобы восстановить силы.

Мистер Эглингтон неуверенно кивнул.

– А что за письмо? – спросил он.

– Письмо к посылке, которую я хотел завезти по дороге к вам на любой ближайший почтамт. Но, поскольку задержался в пути, не успел до закрытия, и так и привез ее с собой. А теперь вот решил приложить письмо, раз уж все равно посылка пока не запечатана. Кстати, хотел спросить, когда к вам приходит почтальон?

– Каждый третий день. Последний раз был позавчера утром, значит, теперь будет завтра с утра. Можем отдать ему, если захотите.

– Я был бы рад. Вот только допишу, – сказал Себастьян со вздохом.

Через некоторое время он все-таки уснул и проспал целый день. К вечеру, почувствовав себя намного лучше, поужинал в своей комнате порцией бульона, а после спустился к гостям. Там он узнал про письмо и про несостоявшееся ограбление, но что больше всего его удивило, так это то, что общество раскололось на два лагеря. Одни утверждали, что это лишь хитрая уловка и ограбление должно произойти на четвертую ночь, другие качали головами и утверждали, что мисс Адлер просто посмеялась над ними и не собиралась никого грабить ни в первые три ночи, ни уж тем более в последующие, и что все это попахивает массовым помешательством. Мистер Эглингтон не склонялся ни к одной из версий, ходил с кислым лицом, проклиная мысленно свою легковерность. Себастьян также не согласился ни с одной из сторон, однако все же предложил свою кандидатуру на роль часового, подчеркнув, что делает это только потому, что проспал весь день, и ему все равно не удастся уснуть. Но он готов сделать это лишь на тех условиях, что наутро никто из гостей больше не будет поднимать тему ограбления, и последние несколько дней в стенах Киддинг Холл они проведут так же весело и беззаботно, как первые. Гости обрадовались и согласились, а мистер Эглингтон одарил сэра Себастьяна взглядом, полным благодарности.

Утром четвертого дня все дамы, будто сговорившись, проснулись одновременно. Причиной этому было нестерпимое женское любопытство. Самые проворные и шустрые представительницы лишь только успели собраться и нарядиться, как тут же, сбившись в небольшую кучку, бросились к комнате, где остался сэр Себастьян. Это была гостиная второго этажа в дальнем конце дома. Она была небольшая, богато украшенная, но практически необставленная, за исключением пушистого ковра на полу, широкого мягкого дивана, нескольких кресел и квадратного столика по центру. Однако было кое-что в этой гостиной, что отличало ее от остальных комнат, и именно по этой причине она использовалась для встреч с