Чтобы поменьше маяться, гоблинёнок стал работать в мастерской даже больше прежнего – ведь когда-нибудь они с жабом увидятся снова, и у Друза будет много новых предметов.

И всё же у него оставалось время для грустных блужданий по холодному мокрому лесу и тому, что когда-то было приветливыми зелёными лугами. Теперь вся трава была безжизненного буровато-жёлтого цвета. У Друза даже закрались подозрения, что она никак не сможет зазеленеть снова.

Дни стали заметно короче. Солнцу словно было труднее просыпаться по утрам и хотелось поскорее скрыться по вечерам. Сумерки наступали непривычно рано, и в те периоды, когда летом небо подолгу оставалось глубокого тёмно-синего цвета, теперь оно было.

Однажды Друз вылез из пещеры ранним утром, когда солнце уже окрасило небо на востоке в нежные цвета надежды, но ещё не показалось над горизонтом.

Гоблинёнок увидел, что и трава, и кусты и деревья покрылись белым налётом. Он был и на камнях, и на побуревшем мху, и на засохших цветах. Он придал всему какой-то более красивый вид. Друз внимательно рассмотрел этот налёт, и вблизи он оказался тоже красивым: он состоял из огромного множества малюсеньких иголочек. В какой-то момент, гоблинёнок осознал, что это очень похоже на целый ковёр, состоящий из друз кристаллов – их слияний, похожих на щётки. Именно в честь этих самых друз родители и назвали своего беспокойного сына.

На ощупь это странное покрытие было совершенно холодным и очень хрупким – как только гоблинёнок прикасался к кристаллам, они тут же ломались и превращались в холодную воду. Друз помнил рассказ Квакела про лёд и снег. Но фея и жаб могли говорить о них только со слов тех, кто их видел, а Друз смог наконец-то потрогать застывшую от холода воду.

Он долго рассматривал иней но потом вдруг вспомнил про то, как лёд сковывает землю. Гоблинёнок вскочил на ноги, торопливо спустился с уступа и побежал проверять дорогу.

Ещё недавно дорожная грязь была мягкой, мокрой и липкой, и готова была поглотить в себя всякое колесо и всякий ботинок, отважившиеся коснуться неё. Теперь же она была куда твёрже. Холод и лёд прихватили грязь, и теперь она лишь крошилась под ногами. Правда теперь поверхность дороги была ужасно неровной. Все борозды, бугры и колеи сохранили принятую под тяготами мира форму.

Друз обрадовался возможности вновь увидеть каких-нибудь путешественников и стал ждать. Сидеть на месте было холодновато, поэтому он бродил вдоль дороги, поглядывая то в один конец, то в другой, надеясь увидеть хоть повозку, хоть какого-нибудь путешественника.

Ему случайно повезло увидеть почтальонов, которые торопливо ехали по своим делам раньше обычного. К сожалению, у Друза сейчас не было с собой письма, и ответа Квакела было ждать рановато, а потому повозка, лишь немного задержавшись, унеслась прочь. В остальное время дорога оставалась совершенно пустынной. К полудню сонное тяжёлое солнце нашло в себе силы пригреть воздух и стылую землю. Грязь на дороге расслабилась и вновь приготовилась ловить любого, кто решится по ней пройти или проехать.

Гоблинёнок разочарованно поплёлся к себе в пещеру. Дорога оставалась пустынной и на следующий день, и в дальнейшие пару недель. Друз понял, что в такое время большинство предпочитает сидеть в тепле и никуда без дела по этой грязи не соваться.

Друз с трепетом продолжал наблюдать, как некогда тёплый и зелёный мир погружался в тяжкую холодную дрёму. В округе оставались некоторые птицы, но давно уже не было слышно весёлых переливчатых трелей и чириканья тех, кто улетел в края потеплее.