Так быстро Фыся никогда в жизни не бегала. В родном лесу ей ничего не угрожало — сунься кто, мамка бы быстро его на ужин пустила, — а добычу всегда можно найти помедленнее, если она вообще есть. Рощица пролетела вся, как одно дерево. В последний момент вспомнив, что к дому бабки ей не надо, Фыся развернулась в прыжке и сиганула через овраг, только чтобы обнаружить, что проклятая птица гналась за ней по тому берегу. Забор, ещё забор, крыша сарая, крыльцо, Луковка.

Фыся влетела под начальственный стол и под шерстяную юбку. Луковка взвизгнула и пролила чай, но никуда не побежала — Фыся плотно обернулась вокруг козьих носков.

— Т-ты чего? — нервно спросила девица.

Фыся изо всех сил старалась унять дрожь. Превращаться в таком состоянии опасно, ещё забудешь какую-нибудь ногу.

С крыльца донёсся воинственный крик, и в щели между полом и подолом показались грязные птичьи лапы со шпорами. Фыся затряслась ещё сильнее.

— Эт-то что ещё такое?! — совершенно другим тоном вопросила Луковка. — А ну пшёл!

Индюк не принял её всерьёз, а зря. Луковка дотянулась до щётки на палке — той самой, которой гоняла пауков, — и огрела ею страшную лысую голову. Индюк запнулся посреди возмущённого вопля и закулдыкал. Луковка вытащила ноги из носков, оставив те Фысе, и пошла в наступление.

— Кыш, я сказала! А ну кыш! — прикрикивала она, выметая чудовище из отделения. — Нечего мне тут, мало я вас дома в деревне гоняла! Брысь пошёл!

На пол сыпались перья, весь дом наполнился заполошными криками, но наконец тварь вылетела в дверь. Луковка прям как была босиком помчалась следом.

Фыся ещё немного полежала под столом в обнимку с носками, прислушиваясь к удаляющимся звукам сражения. Носки она купит. Себе две пары и Луковке ещё одну. И где там чай с бараньим жиром? Надо подогреть и перца добавить, начальник всегда так делал, если промачивал ноги. Люди — они хрупкие.

4. 4. Уклонение

На рынке было очень много людей. Фыся в человеческом обличье прижималась к спине Луковки и кляла тот день, когда ей пришла в голову мысль сюда отправиться. У неё и так были нора и еда, куда вот понесло?! Так и пропадают дурные кошки!

Луковка рассекала человеческий поток, как вековой дуб — северный ветер. Если бы не она, Фыся сразу бы развернулась и дала дёру, а теперь приходилось терпеть — не пасовать же, когда сама вызвалась. Но постоянно сменяющие друг друга человеческие запахи, крики торговцев и туманящие разум ароматы еды просто рвали кошку на части.

— Красавица, возьми платьице! — пихнул Фысю плечом какой-то мужик.

Для конспирации на голову Фысе надели платок — свободный, ушами двигать не мешал, но и люди не шарахались. Конечно, слышно сквозь него было чуть хуже, но так тут это скорее польза, чем вред.

— А кто пихается, тому не достаётся, — бросила ему Луковка, таща Фысю дальше.

Наконец она остановилась перед лотком, волшебно пахнущим козьей шерстью. Носки, штаны, свитера, платки… В общем, хоть вовсе шубу не отращивай. Фыся присмотрелась к табличкам.

Читать цифры она уже умела — начальник научил, когда стал давать деньги. В разной ценности разных монет она пока не очень хорошо разбиралась, так что всю зарплату ей давали в тилях, как она поняла, довольно мелких монетах.

— Это десять чего? — спросила она шёпотом у Луковки, тыча рукой в ценник на носках. Показывать пальцем ей пока было сложно, один не отделялся от остальных.

Оказалось, как раз тилей. Это ж выходило, Фыся могла тут весь лоток купить! Точно шубу не отращивать!

— Покупать-то будем или только смотреть, девицы? — с сомнением спросил продавец, молодой человек, одетый в овечью шкуру.