– Ничего у вас нет! – Чужак как-то хотел объяснить иудею свои внезапные действия, но и показать свою слабость не желал. – Гибель! Гибель неотвратима страны междуречья! О! Мой предок… Ка Дингер!.. – сказал он.

Тут Гассан уже покинул сознание Нехишры, так он выяснил еще и имя человека.

Вдруг лицо Нехишры изменилось. Чужестранец пытался осознать, что произошло, его вид был растерянный. И он что-то бурча неизвестными словами, покинул торговую лавку. Гассана тут же заинтересовало, что думает по этому поводу сам торговец. Продавец, поднимавший на место фигурки, две из которых оказались не пригодны для продажи, употребил лишь одно слово.

– Кальдуи, – сказал он негромко.

Гассан благодаря чужестранцу впервые узнал о других племенах, живших вдали от его родной Филистии. Что, собственно, и станет в будущем предпосылкой к закату его карьеры у царя Израиля. Испив до конца чашу с напитком, Гассан поторопился узнать больше о народе, упомянутом купцом. Не теряя времени на опыты с сознанием чаёвщика, оставив ему один шекель, направился к лавке. Поставив на место одну из последних опрокинутых чужаком статуэток, Гассан обратился к торговцу:

– Уважаемый, а кто такие кальдуи, о которых вы упомянули? – Торговец удивленно обратил взгляд на Гассана, он гадал, как тот мог услышать его. Все же надеясь найти в нем покупателя, охотно поделился:

– Да места, прославленные богатством, колдунами и прохвостами, которые якобы знают, как пользоваться самой магией! – ответил лавочник, пояснив происхождение случайно промелькнувшего у него слова.

– Добрый человек, не желаете ли что купить у меня? Вот статуя с самого холма Исайя. Вы слышали об этом месте? Нет? О! Это самое священное место Израиля, оттуда, говорят, и вышел к нам, израильтянам, сам пророк Соломон, который и стал нашим мудрым правителем.

– Что, прямо с того холма? – сыронизировал Гассан.

– Так гласит сказание, – засомневался в своих словах сам купец.

– А расскажи еще про те страны, откуда этот незнакомец, – допытывал его Гассан.

– Ничего большего, – пожал плечами торговец, – слышал, что есть там самая быстрая река, разделяющая два города, не более. Слушай, купи, а? На память, будешь вспоминать и гордиться. Вот, например…

Он взял одну из фигурок, демонстрируя ее перед филистимлянином.

– А что за камень имел в виду незнакомец? – продолжал интересоваться филистимлянин.

– Какой камень имеешь ты в виду?

Торговец понимал, что напрасно тратит время с Гассаном. Пара человек подошла к его лавке, один, оставшись, принялся рассматривать утварь. И наконец, чтобы отвязаться от настойчивого не-покупателя, нашелся с ответом:

– Отправляйся в Яффу, там, может, найдешь ответы на все свои вопросы, – обратился он к Гассану, тут же переключив внимание к другому любопытствующему к его диковинным фигуркам, торговец уже не обращал на филистимлянина никакого внимания. Гассан отправился восвояси. Под вечер филистимлянин, вернувшись в хижину дяди, заметил, что внутри никого не было, но в комнате на этот раз было тепло. На столе стоял кувшин с водой, в блюдце для еды находилось несколько засушенных плодов и нарезанных ломтей хлеба. Отужинав, Гассан отправился к девушке, отметив про себя, что если на завтра он ничего не найдет по работе вновь, то в тот же день, как только встретит Равена, поговорит с ним о семье из Беф-Орона.

Нефертатонптах уже отдыхала и попросила оставить ее одну. Гассану не оставалось ничего делать, как вернуться в часть хижины со стороны, где проживали они с дядей, ожидать Равена.

Итак, Хесену удалось узнать, кто являются его действительными родителями.