Когда я заглянула в одну из комнат, перепутав выход, то увидела, как парочки занимаются тем, что стыдно рассказать. Я в ужасе повернула обратно, и опять сунулась не туда, куда надо. Это была прихожая, в которую выходили три двери, одна из них была приоткрыта, и слышны были голоса. Говорили трое. Двоих я узнала: это были голоса Феликса Дурша и парня с золотым зубом.

– Из этого ничего не поймёшь, – сказал золотозубый.

– Ты, Хворый, не спеши, я ещё не разобрался что к чему. А ты, что скажешь, Заря?

– Надо потрясти девку, я думаю, – прохрипел голос третьего.

– Ладно, сейчас нам этот кроссворд не решить самостоятельно, хотя чертовски это всё интересно. Как вы думаете, клад действительно существует?

– Я думаю, да, – ответил, судя по голосу, Заря.

– Я тоже так думаю, иначе зачем босс всё это затеял? Да и девка бегает с этим портфелем, как угорелая.

Наступило молчание. Затем раздался голос Дурша:

– Хорошо, девку пока не трогаем, вдруг у неё есть какая-нибудь ещё информация, но побаловаться с ней вы можете, – и он плотоядно усмехнулся.

Я в панике проникла в одну из комнат. Это оказался чей-то кабинет. Я слышала, как бандиты выходили из соседнего помещения, как их голоса удалялись, и наконец, всё стихло. Я выскочила из кабинета, заглянула в комнату, где только-что мне был вынесен приговор, и увидела бумаги, разбросанные по столу. Быстро всё собрав и запихав в портфель, я ринулась искать выход. Тут мне повезло: после второй попытки я оказалась около выхода, но около двери сидел долговязый парень с девушкой на коленях.

– Ты куда, цыплёнок?

– Дурш приказал взять в машине шампанского, – страх подсказал мне нужные слова.

Парень ухмыльнулся и больше мной не интересовался. Я выскочила на улицу и ринулась к дороге. Остальное ты знаешь.

3.

Дима долго молчал, переваривая услышанное. Наконец, он сказал:

– Всё это хорошо, но верится с трудом. Нет, в твой рассказ я верю, но в сокровища, оставленные нацистами, с трудом. Сейчас так много кладоискателей развелось, что плюнуть негде. Почему, например, их не ищет немецкая сторона? Сейчас у нас всё открыто, можно приехать и спокойно заняться поисками, и никто ничего не скажет. Сейчас у нас открытая страна, – скепсис Кремова был виден невооружённым взглядом, – и потом: почему твой отец и дядя Герман не обратились к местным, там, в Карелии. А архивы поднять? Да мало ли…

– Немцы может и хотели поискать, да кто ж им разрешит? Насчёт кладов, тут ты прав, но раньше эти темы были под запретом. Почему ты думаешь мой отец занимался этим втихую? Да потому, что его сразу бы затаскали по разным КГБ. Интерес бандитов объясним – этим всё по барабану, их интересует только нажива. А меня интересуют не только золото и драгоценности, но и немецкие архивы, спрятанные там, и интересует, где воевал дедушка, да просто это приключения.

– Наташа, а кем ты работаешь? – неожиданно спросил Дима.

– Я училась на дневном, на историческом факультете. Но после смерти папы, я перевелась на вечерний и устроилась на работу в редакцию журнала внештатным корреспондентом.

– Ты сейчас на каком курсе?

– На четвёртом. На вечернем ещё два года пыхтеть.

– На историческом. Теперь понятен твой интерес к этому кладу. Сейчас выясним один вопрос: ты одна так и будешь бегать от бандитов или возьмёшь меня с собой?

Девушка наморщила носик и обвела комнату рассеянным взглядом:

– Дима, я не имею права тебя подвергать опасности, – Наташа серьёзно посмотрела на парня.

– А если Дима согласится подвергать себя опасностями, – в тон ответил Кремов.

– Ну, тогда Дима и Наташа будут вместе испытывать судьбу.