– На подобном аппарате местные глубины некогда изучал знаменитый исследователь Жак Ив Кусто, но до дна в восьмидесятые добраться никто не мог. А вот наш современный удалец куда поживее будет. Шесть лет назад впервые дна позволил нам достичь. Двести пятьдесят восемь метров здесь. Скорость погружения один-два метра в секунду. Скоро справимся. Но рассмотреть всё успеешь, прозрачность отменная, – сосредоточенно оглядев худощавого молодого гостя, он посоветовал, – скинь куртку и с рюкзаком оставь Лене, чтоб не так тесно и не жарко было, – он как-то странно улыбнулся, – надо же, твои голубые глаза темнее, что ли стали.

– Егор Аркадьевич, это озеро отражается, – уверенным тоном ответил Дима, прекрасно зная, что цвет воды совершенно тут ни при чём.

Сапфировый оттенок всё чаще проявлялся во взгляде юного волхва и особенно был ярок тогда, когда Дима двигался в верном направлении. Его глаза словно компас указывали путь к осколкам Коркулум. Но, к сожалению, это был лишь индикатор приближения, а не прибор для ориентирования. Дорогу к частицам сердца Вселенной ещё предстояло отыскать.

Отдав вещи, появившейся точно призрак ассистентке Лене, Дима забрался за подводником в батискаф. Ладони вспотели и скользили. Украдкой он вытер их о джинсы и невзначай посмотрел на Егора Аркадьевича. Тот, был занят запуском аппарата и вроде ничего не заметил. Подводник увлечённо продолжал рассказывать о геологических тонкостях, вздыхал, что может быть, однажды откроется секрет, почему в озере круглогодично температура девять градусов Цельсия и, пророчил, что обязательно отыщется тоннель, ведущий в океан, который позволит из этой точки планеты оказаться в любом месте Земного шара.

Экскурсия началась. Вода забулькав, сомкнулась над батискафом. Аппарат быстро погружался в тёмно-изумрудные воды. Какое-то время Дима привыкал к полутьме, бойкому миганию огоньков на датчиках в кабине и специфической подводной тишине. Видимость составляла чуть больше десяти метров. По форме озеро напоминало кувшин с узким горлышком. На глубине до ста метров прожектор регулярно высвечивал водолазов, которые собирали пробы растительности. Дальше только рельефные отвесные скалы. Ближе ко дну в обзор попала миниатюрная подлодка: пилот отбирал грунт с самого дна. Ничего необычного или примечательного Диме не попадалось. На лбу юного волхва выступила испарина. Избыточная сосредоточенность нудила, однообразная обстановка убаюкивала. Чтобы не уснуть, он пару раз себя больно ущипнул – не помогло. Тогда, получив разрешение подводника, Дима фотографировал всё подряд, параллельно размышляя над тем, кто же всё-таки сподвигнул давнего знакомого полковника ФСБ, возглавлявшего секретный Отдел Преданий организовать эту поездку. Основных версий сложилось две: новый штатный ведун надоумил или очередной вредитель с более высоким званием, будучи последователем инопланетных Дивинус, запретил самостоятельное изучение. Но версии не приближали Диму к тому, что было сокрыто в озере. Он покусывал нижнюю губу и с усердием продолжал фотографировать.

После экскурсии Диму сопроводили в уютное кафе, оформленное с национальным колоритом. Оно располагалось непосредственно на берегу. Сначала Дима обрадовался. Он специально сел на летней веранде, где свежий воздух бодрил прохладой. Юный волхв хотел пересмотреть сделанные снимки и расспросить Егора Аркадьевича, в случае если обнаружит что-то интересное. Но не тут-то было, ему компанию составила Лена, которая по характеру напоминала словоохотливую тётушку-хлопотунью и обладала незаурядным аппетитом. Озадаченный неуместным и упорным вмешательством в личное пространство, Дима из вежливости сдался. По настоянию ассистентки он плотно перекусил дымящимися мясными и сырными хычи́нами, запивая, тающие во рту лепёшки, айраном. Когда Лена узнала, что он совершенно свободен до самой ночи, оживилась.