Когда я слушала, то, что говорила Усэнрин, мне становилось всё больше и больше не по себе. Мне казалось, что кто-то выбил из-под меня почву и я падаю в какую-то бездонную яму, не в силах зацепиться за что-нибудь.

– Ты как-то побледнела. С тобой всё в порядке? – с тревогой в голосе спросила она.

– Усэнрин, а ведь девушка, которую полюбит этэнмун не обязательно должна его полюбить, она ведь может полюбить и кого-то другого, – с надеждой сказала я.

– С избранной не всё так просто. Она ведь особенная, сам бог судьбы сделал так, чтоб она и тот этэнмун с рождения были предназначенными друг для друга. До встречи с ним она может быть влюблена в какого-нибудь инъалуна, но когда встретит своего этэнмуна, то поймёт, что никогда не сможет никого так сильно полюбить как его. Чувства к нему будут сильнее, так что сколько бы она не пыталась избегать его, ничего у неё не выйдет, от судьбы не убежишь. Да и какой девушки взбредёт в голову избегать своего этэнмуна или же лучше сказать своего избранного? – ответила она.

– Не думаю, что эту связь можно назвать истинной любовью, она навязана богом судьбы и не оставляет выбора, как этэнмуну, так и девушки, – возразила я.

– Ну если посмотреть с этой точки зрения, то ты права, – задумчиво ответила Усэнрин.

– Знаешь, что-то я чувствую себя не очень, пожалуй, пойду-ка я домой прилягу. Так что до встречи, – тихо сказала я.

– До встречи, – улыбнувшись, ответила старушка.

Зайдя в дом, я словно тень прошмыгнула в свою комнату. У родителей сегодня выходной, а мне сейчас не хотелось ни с кем встречаться. И я очень обрадовалась, что Онгхэш ещё не приехал, а то увидев меня в таком состоянии, засыпал бы вопросами, а сейчас я меньше всего хочу с кем-либо разговаривать.

Забравшись в кресло, я сняла гловелетты и уставилась на свою правую руку. Усэнрин ясно дала понять, что от меча Чжачжэйна избранной не избавиться. Он как цепи, которые не порвать. Что же я наделала, ну зачем взяла этот дурацкий меч!? Но откуда же мне было знать, что это за меч! Да даже если бы я и не прослушала урок по истории об этэнмунах, то никогда бы не подумала, что там передо мной был меч Чжачжэйн, потому что ему не место в мире цинжумэ. Как вообще могло случиться нечто подобное? Это уму не постижимо.

Однако, думаю, что именно меч Чжачжэйн поспособствовал тому, что я видела во сне Сайризэра. Но что такого он мог сделать, что его заперли в какой-то пещере? И как всё-таки меч Чжачжэйн оказался в том заброшенном жилище? Этэнмуны не могут покидать свой мир, иначе умрут. Так какого хрена произошло? От всех этих вопросов у меня уже голова болит. Ответы мне может дать только Сайризэр. Тяжело вздохнув и усмехнувшись, я сказала:

– Чжачжэйн, может ты ещё и отведёшь меня к Сайризэру?

Как говорится, сказано – сделано. Не успела я опомниться, как уже сидела на камнях возле пещеры из моего сна. Ох, кто ж меня за язык тянул! Надо было вообще не обращаться к мечу, я ведь практически ничего не знаю о нём!?

Ну ладно, раз я уже здесь, то почему бы не зайти? Но разве бы оставили его вот так здесь без присмотра? Оглянувшись по сторонам, я не заметила ни одного стража, а это означало, что на пещере наложено заклятие барьера. Подойдя ко входу, я заметила вокруг него слабое перламутровое свечение. Всё как я и думала. Сайризэр находится в каком-то глубоком сне, потому что ни в одном из моих снов он ни разу не проснулся. Скорее всего его погрузили в этот сон с помощью магии. А применить подобное заклятие на этэнмуне могли только двое инъалунов – владыка Умэртума Ванкэйлау или главный этэнмун Умэртума Квонмо̀н. Его можно считать тринадцатым этэнмуном. Именно ему подчиняются все 12 этэнмунов.