– Правда?

– Да, мой друг Деван еще вчера вечером сообщил о вашем приезде.

– Тем хуже для месье Девана, если он наговорил лишнего.

– Счастлив, что могу приветствовать вас первым. У Херлока Шолмса нет более восторженного почитателя, чем я.

В его голосе прозвучала едва заметная ироническая нотка, о которой он тут же пожалел, поскольку Херлок Шолмс так пронизывающе и оценивающе оглядел его с головы до ног, что Арсену Люпену показалось – одним этим взглядом его схватили, лишили свободы, зафиксировали так точно и обстоятельно, как не под силу ни одному фотоаппарату.

«Снимок готов, – подумал он, – с этим типом нет смысла притворяться. Разве что… интересно, он меня узнал?»

Они раскланялись. Но зазвучали новые шаги, вернее, стальное бряцание лошадиных сбруй, это гарцевали жандармы. Оба путника должны были прижаться к высокой траве откоса, чтобы их не задели. Жандармы проехали, но, поскольку они шли один за другим и растянулись на некоторое расстояние, двигалась эта кавалькада довольно долго. И Люпен подумал: «Все зависит от того, узнал ли он меня. Если да, то вполне вероятно, что он воспользуется этим шансом. Проблема серьезная».

Когда последний всадник проехал мимо, Херлок Шолмс поднялся и молча стал отряхивать пыль с одежды. Ремень сумки зацепился за колючий кустарник. Арсен Люпен ринулся помогать. Еще секунду они рассматривали друг друга. О, если бы кто-нибудь мог видеть их в эту минуту, наблюдать волнующую сцену первой встречи этих двоих – столь непохожих, владеющих столь мощным оружием, столь незаурядных, но обреченных благодаря своим исключительным способностям враждовать между собой – подобно двум равным силам, противопоставленным одна другой самим мироустройством.

Потом англичанин сказал:

– Благодарю вас, месье.

– К вашим услугам, – ответил Люпен.

И они разошлись. Люпен направился на вокзал, а Херлок Шолмс – в замок.

После бесплодных поисков следователь и прокурор удалились, и Херлока Шолмса ждали с любопытством, оправданным его высокой репутацией. Его вид добропорядочного буржуа несколько разочаровал, поскольку сильно отличался от образа, созданного в воображении. В нем не было ничего от героя романа, загадочного и демонического персонажа, который соседствует в нашем сознании с представлением о Херлоке Шолмсе. Однако Деван возбужденно воскликнул:

– Наконец, мэтр! Какое счастье! Я так давно надеялся… Я почти счастлив случившимся, ибо этим я обязан удовольствию видеть вас. Кстати, а как вы добрались сюда?

– Поездом.

– Какая досада! Я ведь послал мой автомобиль прямо к платформе.

– Официальный визит, не так ли? С барабанным боем и литаврами! Изумительная возможность облегчить мою задачу, – проворчал англичанин.

Его не слишком одобрительный тон обескуражил Девана, и, пытаясь перевести все в шутку, он продолжал:

– К счастью, ваша задача намного легче, чем я предполагал.

– Почему же?

– Потому что этой ночью произошла кража.

– Месье, если бы вы так громогласно не объявили бы о моем визите, то кража ночью, возможно бы, и не произошла.

– Но когда же?

– Завтра или чуть позже.

– И тогда бы?

– Люпен угодил бы в ловушку.

– А моя мебель?

– Не была бы украдена.

– Но моя мебель здесь.

– Здесь?

– Ее вернули в три часа.

– Кто, Люпен?

– Нет, два военных обоза.

Херлок Шолмс яростно нахлобучил шляпу и застегнул сумку, но Деван, насмерть перепугавшись, закричал:

– Что вы делаете?

– Уезжаю.

– Но почему?

– Мебель на месте, Арсен Люпен далеко. Моя роль сыграна.

– Но мне совершенно необходима ваша помощь, месье. То, что случилось вчера, может повториться завтра, ибо мы не знаем главного – каким образом Арсен Люпен вошел и вышел отсюда и почему несколько часов спустя он вернул все назад.