– Гениальности, – прервал его я.

– Гениальности, если хотите, и оно вряд ли посетило бы кого попало. За одну секунду решить два условия задачи – арест и оправдание, – воспользоваться машиной правосудия, чтобы сбить с толку моего подопечного, одурачить его, другими словами, довести его до такого состояния, чтобы, освободившись, он обязательно, непременно попал бы в довольно примитивную ловушку, которую я ему расставил!

– Довольно примитивную? Самую что ни на есть примитивную! Ведь ему вообще не угрожала никакая опасность.

– Правильно, не угрожала! Всем известно, что оправдательный приговор не подлежит пересмотру.

– Бедняга!

– Бедняга… Виктор Данэгр! Вы забыли, что он убийца? Оставить ему черную жемчужину было бы верхом несправедливости. Он ведь остался в живых, этот Виктор Данэгр!

– А черная жемчужина осталась у вас!

Он вынул ее из потайного кармашка своего бумажника, внимательно и бережно оглядел, нежно погладил и вздохнул:

– Какой богач, какой безмозглый и спесивый раджа завладеет этим сокровищем? Какому американскому миллиардеру уготована эта крупица красоты и роскоши, украшавшая белоснежную шею Леонтины Залти, графини д’Андийо?

– Вельмон, ну до чего же вы похожи на Арсена Люпена!

– Вы разве с ним знакомы?

– Ну, как все на свете – по фотографиям, и, хотя он везде выглядит по-разному, создается общее впечатление, что, по сути, это одно лицо… Ваше…

Орас Вельмон, казалось, был уязвлен.

– Неужели, дорогой Деван? Вы, кстати, не первый, кто это замечает, уж поверьте мне!

– Причем настолько похожи, – продолжал Деван, – что если бы вы не были представлены мне моим кузеном д’Эстеваном как известный художник, чьими прекрасными морскими пейзажами я действительно восхищаюсь, то, боюсь, я известил бы полицию о вашем пребывании в Дьеппе.

Шутка была встречена общим смехом. Кроме Вельмона, в большой столовой замка Тибермениль находились деревенский кюре аббат Жели и дюжина офицеров – в окрестностях проходили маневры их полков. Все они пришли сюда по приглашению Жоржа Девана и его матери. Один из них воскликнул:

– Но ведь настоящего Арсена Люпена видели на побережье после знаменитого происшествия в экспрессе Париж – Гавр, это правда?

– Именно так, это случилось три месяца назад, а через неделю после этого я познакомился в казино с нашим чудесным Вельмоном, который с тех пор удостоил меня несколькими визитами – приятная прелюдия к более основательному визиту, которым он почтит мой дом в ближайшие дни… или, скорее, в ближайшие ночи!

Снова раздался смех, и гости перешли в бывший гвардейский зал, просторную комнату с высоченными потолками, занимавшую все внутреннее пространство башни Гийом, где Жорж Деван разместил свои несравненные богатства, собранные поколениями владельцев замка Тибермениль. Сундуки и серванты, жирандоли и напольные светильники украшали ее. Каменные стены были задрапированы дивными гобеленами. Глубокие ниши четырех стрельчатой формы окон с витражами в свинцовой оправе были оснащены скамейками. Между дверью и левым окном возвышался монументальный книжный шкаф в стиле ренессанс, на фронтоне которого золотыми буквами сияла надпись: «Тибермениль», а ниже – гордый фамильный девиз: «Делай что пожелаешь».

И поскольку настало время сигар, Деван продолжал:

– Только поспешите, Вельмон, осталась последняя ночь.

– И почему? – спросил художник, явно приняв это за шутку.

Деван хотел было ответить, но мать знаком остановила его. И все же возбуждение, царившее за ужином, желание заинтриговать гостей взяли верх.

– Ба, – прошептал он, – теперь я могу говорить. Болтунов можно не бояться.