У Семёна Ивановича окна были темные. Гриппа встревожилась и стала ждать Семёна Ивановича, выглядывая его из окна мансарды. Его всё не было. Она так и заснула в кресле, проснулась, когда уже рассвело. Было часов 5 утра. Вдруг она увидела Семёна Ивановича несшего в руках большой черный пакет, он с ним зашел в туалет, а через некоторое время вышел уже без пакета.

– Что это он в 5 утра с таким огромным пакетом делал в туалете, и что за стоны в подвале?

Гриппу пронзила мысль, а вдруг это маньяк убийца. Всё у неё сходилось и укладывалось в эту версию:

– Всхлипы в подвале это жертва – рассуждала она.

– В мешке – зарубленное тело, которое утопил в туалете.

Гриппа аж задохнулась от такой мысли. – Что делать?

– Вызвать полицию, переполошат всех её отдыхающих, разворошат туалет в поиске улик, чем ещё больше перепугают всех постояльцев и прощай её бизнес. Гриппа взяла себя в руки, мысленно соединяя себя с главными героями её любимых книг и решила продолжить слежку, в надежде, что добудет какие-нибудь улики для обезвреживания Семёна Ивановича не на её территории. Ещё крутилось мысль отказать ему в аренде, мол родственники приезжают и всё-такое, но поразмыслив не решилась, а вдруг он и её тихо пришьёт, он же маньяк, зачем ей его злить.

Хлопнула калитка, в дверях появилась Леночка, дочь её подруги. Она была студенткой педагогического института и приходила к Гриппе подрабатывать – убирать комнаты арендаторов. Гриппе всегда было принято её видеть, Леночка была добродушной смешливой и когда она смеялась, появлявшиеся ямочки на щеках придавали её лицу особое обаяние. Гриппа обрадовалась Леночке как никогда, рядом с ней Гриппе стало спокойнее. Она усадила Леночку за стол и налила чаю с мёдом. Комната наполнилась Леночкиным щебетаньем, смехом и запахом липового мёда.

За окном было видно, как самые рьяные отдыхающие потянулись на пляж за дозой ранних лучей солнца.

Для слежки Гриппа решила одеться неприметно, порывшись в шкафу, извлекла светло-бежевые шифоновые штаны свободного покроя и короткую кофточку-майку и прикрывшись шляпой выскользнула из калитки. Согласно её плана, она должна была сесть на лавку набережной, откуда хорошо просматривались выходы из её дома. Лавка оказалась занятой грозной женщиной в спортивной одежде, та видимо отдыхала после утреннего променада. Рядом с ней на лавке стоял термос и рюкзачок. Гриппе сесть было негде и ей пришлось ходить взад-вперёд пока не освободится лавка. Наконец она уселась прикрывшись газетой и стала поглядывать на двери дома. Её внимание привлёк мужчина, выходивший из её дома, он был длинных шортах кирпичного цвета и желтой майке на голове парусиновое кепи, как будто блин с козырьком. Гриппа подумала-ну вылитый Остап Бендер, и в ту же минуту она опознала в этом мужчине – Семёна Ивановича.

– Надо же, загримировался упырь.

На ещё пустующей набережной Семён Иванович был виден издалека, и Гриппе не было нужды слишком приближаться, что бы его не потерять из виду. Семён Иванович шёл не спеша, и через некоторое время сел на лавку, достав из кармана сотовый телефон стал вертеть его в руках, то ли кому звонил, то ли что-то смотрел. Было очевидно, что он кого-то ждал. Гриппа приостановилась оперевшись на ограждение набережной, за ограждением был обрыв до самого моря. Обрыв был несколько пологим, так что некоторые отдыхающие перелизали через ограждение и сидели под кромкой полого обрыва, любуясь восходом солнца, но чаще закатом.

К Семёну Ивановичу вскоре подошёл мужчина, бритый наголо, одет был так же в длинные шорты и футболку. В отличие от Семёна Ивановича цвет одежды был сдержанный и фигура его была ничем не примечательна.