Я вообще не припомню, чтобы невеста когда-то нам лгала. Все её слова и поступки были прозрачными, как и сама Зои. А за завтраком, когда она упомянула богиню в своих снах, вокруг неё образовались всполохи обмана.

И дело не только в моей способности распознавать ложь – я тридцать четыре года прослужил при дворе Верховной Жрицы, а в том, что Зои её плохо скрывала.

Утешает только то, что она так нелепо прокололась в причине своего «просветления». В остальном же Зои была совершенно искренна.

Это сбивало столку. Заставляло прокручивать каждую деталь нашей встречи. Хотелось узнать, что же на неё так повлияло.

– Очередная загадка, которую мне нужно разгадать?! – смерил взглядом статую первородной богини. На мгновенье показалось, что она смеётся надо мной: настолько счастливая у неё улыбка, что я чуть не поверил в игру своего воображения.

Краем уха услышал, что ко мне кто-то приближается. И через пару стремительных шагов, рассекающих пространство, будто клинок, – узнал их хозяина.

– Я не верю ей, – тяжело дыша, сказал Долос.

– Кому, богине? – я всё ещё смотрел на статую, утопающую в зелени и красках сада.

– Зои, конечно же! Не верится, что наша жёнушка решила сохранить брак, – он сложил руки на груди. – Что-то здесь не так…

– Ты прав, – кивнул, заводя руки за спину, – столь резкие перемены вызывают подозрения.

– Даже её запах изменился, – оборотень потёр подбородок от раздумий.

– По крайней мере, от неё стало приятно пахнуть, – ухмыльнулся, вспоминая лёгкий и ненавязчивый аромат, который исходил от невесты. Мне он даже понравился.

– Я тоже это заметил, – сказал Аморг, выходя из-за поворота. – И дело не в духах, а в её истинном запахе, – последнюю фразу дракон и оборотень проговорили одновременно.

На некоторое время мы умолкли, пребывая каждый в своих мыслях.

Тишину разорвали шаркающие шаги Медея. Не припомню, чтобы он был так неаккуратен в своих движениях. Бывший воин «Рассвета»[2] ещё никогда не был настолько шумным.

Я взглянул на эльфа, отмечая, что его вид хуже некуда: он похож на восставшего мертвеца. Но не стал ни о чём расспрашивать, поскольку и сам знаю ответ.

Я уважаю Медея по двум причинам. Во-первых, он грамотно ведёт большую часть дел Коралловых Хребтов. Во-вторых, он справедливый и бескорыстный эльф, каких поискать. Большинство его собратьев славятся изворотливостью и желанием извлечь выгоду из любого дела. Забавно, что их не пугает даже лицо Мирты, настолько сильно алчность проникала в их нутро. За всю свою службу при дворце мне довелось немало казнить таких рукой Верховной Жрицы.

Кроме того, я ценю жертву, которую Медей отдаёт ради того, чтобы сохранить хоть какую-то иллюзию спокойствия в нашем доме. Его внешний вид тому доказательство. Он не раз спасал невесту. Сглаживал все острые углы, возникающие в наших взаимоотношениях. И всегда держал нейтралитет. А уже после, когда всех выслушивал, принимал взвешенное решение.

Хвала первородным, ни одно из принятых им решений ещё не подвело нас. Даже я, участвующий когда-то в интригах и хитросплетениях дворца, иногда прислушиваюсь к нему.

– Смотрю, не только я заметил перемены в нашей невесте, – эльф криво улыбнулся, оглядывая наше неофициальное собрание.

– Паршиво выглядишь, – отметил Долос, уступая ему место у статуи Мейлиты.

– Не хуже, чем ты, – вернул ему подколку Медей.

Побратимы рассмеялись. Но, несмотря на лёгкость в голосах, вокруг нас всё ещё витало напряжение.

– Как думаете, – начал Аморг, – причина в первородной богине, решившей вмешаться в дела нашей семьи?

– Мейлит всегда оставляет всё на волю судьбы, – отметил Медей. – Это странно даже для неё.