–Ай-ай! – приветствовал он начальника почты по-шотландски. Предки Пилота жили на Сардинке семь столетий, считали себя шотландцами, но ни один из них так и не побывал на родине. Однако в праздники Пилот всегда надевал юбочку и на радость туристам исполнял национальный «танец на саблях». Подпрыгивал он высоко и ловко перебирал ногами в грубых башмаках и клетчатых гольфах, за что и получил своё прозвище «Попрыгунчик».

–Вам письмо, господин Начальник Почты! – продолжил он, доставая из сумки увесистый пакет.– С Гербовой печатью!

«Не может быть!» – хотел было воскликнуть Начальник Почты, но во-время осёкся и принял послание с невозмутимым видом человека, который только и делает, что каждый день получает Правительственные сообщения из рук специальных курьеров.

На пакете альбомного размера с какими-то вложениями было наклеено шесть больших марок с изображением всех континентов. Начальнику почты, разумеется, хотелось тотчас же его распечатать. Но длинный нос Пилота придвинулся так близко, что он заставил себя выдвинуть верхний ящик стола и аккуратно положить туда пакет. Попрыгунчик чихнул от расстройства и протянул Начальнику почты квитанцию для подписи.

Господин Гераклидис, гдядя в окно, дождался, когда Пилот показался на причале и обменялся приветствием с хозяином «Веселой блошки» Жаном.

Начальник Почты знал Жана, который в профиль походил на гвоздь с ушами, столько же, сколько помнил себя. В школе они были неразлучны. «Худышка Жанно» или «Жанно-весельчак» был сильно привязан к «Гекли» возможностью ежедневно списывать домашние задания.

Итак, пришло время ознакомиться с содержанием загадочного послания.

В конверте, адресованном господину Димитриосу Гераклидису из Сардинки от Межконтинентального Географического Общества, была вложена… Грамота Победителя Юбилейного Всемирного Турнира Любителей Географии.

К Грамоте прилагалось письмо, где сообщалось, что, согласно Уставу, Победитель, он же господин Гераклидис, получает возможность совершить на средства Общества кругосветное путешествие за восемьдесят дней в память о бессмертном подвиге Фелиаса Фогга, героя всемирно известной книги Жюль-Верна*.

Когда в предобеденный час Бетси заглянула в кабинет, Начальник Почты сидел в той же позе, какую принял, распечатав конверт. И это объяснялось не только тем, что известие было столь же неожиданным, как гром с ясного неба. Дело в том, что господин Начальник почты за это время мысленно совершал путешествие по маршруту знаменитого англичанина, представляя все возможные катастрофы на воде, земле и в воздухе. А поскольку от природы он был награжден не только бурной фантазией, но и крайней осторожностью, то в результате находился в состоянии некоторого оцепенения. Фантазия и любовь к географии звали его поскорее отправиться в столицу Сардинки Киттаун для получения подорожных документов, а осторожность, за которую его звали в школе «трусишкой Гекли», цепями приковала к служебному креслу.

Вечер того же дня Начальник Почты провел в таверне*«У Мартовичка», хозяином которой был старый «морской волк» Базиль, когда-то самый удачливый рыбак мыса Улитки. Улов крупных мартовских бычков* дона Базиля был таков, что перегруженный рыбой сейнер обычно тащили в бухту два буксира. Рядом с Начальником почты, насторожив большие уши, подобные локаторам, сидел Жанно-весельчак. Содержимое таинственного пакета, доставленного на почту из столицы, не давало ему покоя. И он готов был сам заплатить за самую большую бутылку Вишневого Эля, лишь бы развязать язык старине Гекли. Но тот лшишь вздыхал и не торопился с откровениями. И только когда трактирщик положил на их стол вторую связку сушеных бычков-песочников и поставил вторую бутылку темного Вишневого Эля, тревоги и сомнения «трусишки Гекли» стали изливаться на «дорогого Жанно» подобно потокам Ниагарского водопад. Когда таверна стала пустеть, связка бычков-икрянчиков и третья бутылочка эля позволила Жанно начать свою сольную партию. Направляясь по домам, которые стояли рядом, друзья пели уже дуэтом. При этом в партии Жанно появились некоторые нотки сомнения, а в мелодии Гекли – бравурные маршевые звуки.