«Это всё мелочи, надо верить в лучшее, и всё наладится». И Лана верила, поэтому упрямо бродила днём по комнатам, ночью по туннелю.

– Лана, Лан, – услышала она сквозь сон шёпот Софы. – Проснись.

– Что случилось? – еле вынырнула она из сна, где безрезультатно пинала стенку.

– Там приехал кто-то. Костя вышел. И вот уже несколько минут бубнят о чём-то, мне не слышно.

Лана с трудом поднялась, оделась. Поправила сползшее одеяло Алёны и встала возле Софы, несущей пост у окна.

– Что там? – тихо спросила она.

– Не слышу.

– Саши не видно? – опять спросила Лана.

– Да никого не видно. Они фары потушили.

Девушки стояли и ждали. Босые ноги замёрзли.

– Пойду обуюсь, – всё так же шёпотом вдруг сказала Лана.

– Ты столько времени босиком стоишь?! Обалдела? Тебе только простуды не хватало, – зашипела Софа.

– На себя посмотри, – усмехнулась Лана. – Шортики да голая грудь. А вдруг в окна видно?

– Блин, точно. Всё, одеваться, – и они разбежались по комнатам.

Приглушённый шум и зажёгшийся свет на кухне заставил Лану поторопиться. Из комнат они с Софой выскочили почти синхронно. Их маленькая кухня была занята тремя незнакомыми мужчинами. Двое сидели за столом, третий выкладывал съестное из сумки. Костик суетился у плиты, подогревая остатки ужина.

– Девочки, у нас гости, – сообщил он очевидное.

Лана быстро пробежала взглядом по лицам. Нет, она их не знает. Хотя вот тот хмурый, сидящий за столом, казался смутно знакомым.

– Нам бы умыться, а ещё лучше принять душ, – сказал тот, который стоял.

– Софико, солнышко, покажи людям, где душ. Дай полотенце. Не стой столбом. Видишь, люди с дороги устали, – сказал Костик.

Софа отмерла, как-то неуверенно кивнула.

– Пойдёмте, – позвала она.

– Чур, я первый. Засыпаю прямо на ходу, – снова сказал стоящий.

Остальные двое согласно кивнули.

Костя накрывал на стол. Один из сидящих подтянул к себе тарелку с тушёной картошкой и молча ел. Он лишь мельком взглянул на Лану, прислонившуюся к стенке. Второй, который был смутно знакомым, цепко, с напряжением разглядывал её. Девушка в свою очередь тоже смотрела, чувствуя лёгкое головокружение от слабости, но это было постоянным её состоянием в последнее время. Не тошнит, и то счастье.

Заострённый нос, небольшие, аккуратно подстриженные усики. Тонкие сжатые губы, острый прощупывающий взгляд серо-голубых глаз. Они молча изучали друг друга. В её руку Костя по привычке сунул бутылочку питьевого йогурта. Лана благодарно кивнула. Надо что-то сказать? Спросить? Она молчала. Сил хватало только на то, чтобы стоять, облокотившись. Но и те медленно утекали.

– Да что же я? – вдруг мужчина подскочил с места, быстро подошёл, обнял. – Я Толик, – сообщил он Лане, увлекая к столу. – Садись, вижу, еле стоишь.

– Спасибо. Я догадалась. Где Саша?

– Я вместо него за тобой приехал. Поедешь? – напряжённо спросил он.

– Куда ей ехать? Не видите, что ли, плохо ей. Болеет сильно, – вошедшая Софа быстро встала на защиту подруги.

– У вас создалась связь, когда вы это… – мужчина засмущался, не зная, как назвать вслух интимную подробность. Лана помогла ему, кивнув.

– Где Саша? – снова задала она вопрос, на который пока не получила ответа. Он как-то растерянно взглянул на Костю, растрепал свою причёску пятернёй.

– Он тянет из тебя силы. Неосознанно, но тянет. Поэтому тебе так плохо.

– Где Саша?

«Да что же это такое, неужели нельзя ответить на простой вопрос?» – она начинала злиться.

А он молчал, всё также поглядывая на Костю.

– Да в больнице он. В коме, – вместо Толика ответил молчавший до этого мужчина.

– Вот Михалыч, лучше бы ты и дальше молча ел, – в сердцах произнёс Анатолий.