Она всхлипнула, глубоко вздохнула, невольно вдыхая запах прижатого к ней тела. Мужчина пах немного потом, кофе и мятой. Нежный ненавязчивый запах. Голова сильней закружилась в ритм с внутренней дрожью.

«Всё, Лана, хватит раскисать, шаг назад и в сторону, голову вниз и не смотреть. Я сказала: не смотреть! Если очень-очень хочется посмотреть, то это не к добру. Всё, пошла».

Она дернулась, пытаясь сделать шаг назад. Но кто бы ей позволил…

– Кто он, малыш?

– Отпустите, пожалуйста, меня, – прошептала Лана.

– Да, конечно, – железные тиски ослабли. Лану отпустили и дали спокойно пройти. Не поднимая головы, она быстро прошмыгнула мимо, стараясь сделать всё быстро, закончила работу и буквально сбежала домой.

– Ты, урод, посмел обидеть мою девочку? – мощный удар заставил непонятное создание в образе колобка улететь в кусты шиповника. Кряхтя и что-то бубня, это недоразумение в который раз выползло на четвереньках, покачиваясь из стороны в сторону.

– В общем, так. Подойдёшь, культурно извинишься, и чтобы я тебя на ферме больше не видел. Понял? – Колобок качнул головой. – Я не слышу, ты понял?

– Да, понял, но у меня работа на ферме.

– Подойдёшь к председателю, он направит в другое место.

Вечерняя дойка прошла на удивление спокойно, не считая эпичного прихода нахала. Весь побитый, поцарапанный, он подошёл, стараясь не смотреть на неё подбитым глазом.

– Ну, ты это, цаца. Надо предупреждать, чья ты. Извини, если что.

Так же, не оглядываясь, он ушёл, и больше Лана его не видела. А на утренней дойке её ждал букет ромашек, бережно поставленный в банку с водой. Она отнесла его в кабинет к зоотехнику. Ну, не дело это – стоять красивым цветам на ферме, среди коров и навоза.

На следующий день её ждали тюльпаны, потом розы, хризантемы. Зоотехник вместе с заведующей бурчали, что кабинет превратился в клумбу, и по-доброму подтрунивали над Ланой.

– Ой, Ланочка, а есть цветы, которые ты бы захотела унести домой? – спрашивала Валентина Андреевна.

– Не знаю, я об этом не задумывалась.

Недели летели незаметно в бешеном ритме. Ферма, дойка, дом и снова дойка. И так три раза на дню Лана монотонно выполняла одну и ту же работу по кругу. И в этой суете звонок выбил её из колеи. Почему? Да всё очень просто: её номера почти ни у кого не было. Его знали один-два человека. Остальные вообще думали, что у неё нет телефона. Мобильник зазвонил посреди обеденной дойки. Лана торопливо вытерла мокрые руки и достала из внутреннего кармана орущий аппарат.

– Алло, алло, Лана, у нас беда. Беги скорей в садик. Твоя чертовка застряла в заборе, а Рекс никого не подпускает!

Сердце колотилось в районе пятки. От волнения звенело в ушах. Предупредив фермерских, Лана бежала на другой конец села в детсад. Страх за ребёнка подгонял её, не давая вздохнуть. Уже на подходе она увидела толпу родителей и случайных прохожих, бурно обсуждающих происшествие. Алёны нигде не было видно, как и её верного друга Рекса – домашнюю собаку, которую никакие ошейники не могли удержать дома, если Алёна была в садике или на улице.

– Где Алёна? – Лана тревожно оглядывалась по сторонам, одновременно стараясь восстановить дыхание.

– Их в медпункт понесли.

Сердце от страха забилось так, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. В ушах появился неприятный звон. Почему-то остро не хватало воздуха. Лишь одна мысль била в голове набатом: «Их понесли в медпункт. Понесли. Понесли».

– О боже, Лана!.. Люди, помогите, ей плохо!

Чьи-то сильные руки подхватили её. Приятный запах кофе и мяты. Два запаха, такое знакомое сочетание. Сквозь туман до неё донёсся сердитый баритон.