Ближе к вечеру появился Савелий Болтенков. Он как ни в чем не бывало заехал во двор «Боевого братства» на своем внедорожнике, припарковался на крытой стоянке и исчез внутри здания. Перегнав «Шкоду» на стоянку, Глеб поставил ее рядом с автомобилем Болтенкова. Вытащил из нее коврики и стал делать вид, что их протирает. На самом деле он внимательно осматривал автомобиль Болтенкова. Ничего подозрительного на поверхности машины Болта он не заметил. Автомобиль был черного цвета и к обнаруженным на бампере разбитого «Рено» наслоениям серебристого цвета иметь отношения не мог. Положив коврики обратно в «Шкоду», Глеб закрыл автомобиль и решил пойти перекусить. Мимолетно взглянув на здание «Боевого братства», он заметил стоявшего у окна Япринцева, который внимательно наблюдал за ним. Лицо шефа выражало явное неодобрение. Поприветствовав Япринцева кивком головы, Глеб последовал дальше. В сторону Германа Алексеевича он старался больше не смотреть, однако его пристальный взгляд продолжал ощущать на себе до самых ворот.

Остаток дня Глеб провел в разъездах. Его экипаж побывал на нескольких сработках сигнализаций. Последний выезд оказался самым длительным. Клиент попался скандальный, громко возмущался тем, что они так долго ехали на вызов. Оказалось, он решил проверить оперативность их прибытия по сигналу сработки сигнализации и остался явно недоволен. Заявив, что расторгнет договор на охранную деятельность, клиент уселся в свой огромный «Ниссан» и, чуть не зацепив Глеба и Гайдамака, уехал.

– Решетка… защитная решетка…– в оцепенении тихо повторял Глеб, провожая взглядом удаляющийся автомобиль недовольного клиента. Ему вдруг все стало ясно. На передней части автомобиля Болтенкова была установленная защитная решетка. Да, она всегда там была. Всегда… до сегодняшнего дня. После ночных событий защитная решетка с автомобиля Болта исчезла. Наслоения серебристого цвета на заднем бампере «Рено», серебристого цвета защитная решетка… Болт… Болт догнал автомобиль Волынцева и ударил его в задний бампер. Дальше все ясно. Волынцев потерял управление, снес ограждение Обводного канала и упал в воду.

«Они его убили!» – с одной-единственной мыслью в голове Глеб приехал во двор своего дома. Ему нужно было срочно связаться с Конаховским. Еще по пути он позвонил Шурику, и тот должен был вскоре подъехать на встречу. Открыв кодовый замок на своем подъезде, Глеб зашел внутрь и на лифте поднялся на двенадцатый этаж. Покинув лифт, он направился к своей квартире. Сзади что-то скрипнуло, а затем раздался звук быстро приближающихся шагов.

– Шурик? – спросил Глеб и обернулся на звук, но в следующий момент почувствовал сильный удар. Последнее, что он запомнил, это звенящую боль в затылке и темноту. Глеб рухнул на каменный пол подъезда. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем сознание стало возвращаться к нему. Его куда-то тащили, подхватив под руки. Кто-то открыл балконную дверь, и его потащили дальше. Затем его приподняли, облокотив о перила балконного заграждения. Далеко внизу он увидел мелкие точки припаркованных автомобилей. Глеб попытался сопротивляться, ухватив рукой нападавшего, но в следующий момент почувствовал второй удар по голове, окончательно лишивший его сознания.

***

Позвонивший среди ночи Шурик не на шутку взволновал Конаховского. Он собрался за несколько минут, выехал в сторону дома на улице Королева, по пути нарушая все запреты и правила дорожного движения. Судорожно размышлял, сообщать ли о происшедшем Белодымову, и в итоге решил не торопить события. Безжизненное лицо распростертого на диване Юлаева отнюдь не успокоило его. Из-за запекшейся на голове крови трудно было разобрать глубину раны и масштаб трагедии. Глеб не приходил в сознание вот уже третий час. Не помогали ни холодные компрессы, ни нашатырный спирт. Наконец решившись, Конаховский доложил о происшедшем Белодымову, который разразился в его адрес нескончаемым потоком нецензурной брани. Через полчаса в квартиру прибыл знакомый врач Виктора Викторовича. С замиранием сердца Евгений ожидал на кухне результатов медицинского осмотра Юлаева.