– Знаменитый памятник! Повезло тебе жить рядом с ним. А где же толпы туристов?

– Это копия. – Валера махнул рукой. – Их повсюду понатыкали. А туристы валят на оригинал смотреть, хотя разницы никакой.

– А, копия… – несколько разочарованно протянул Бальтазар. – И что же здесь случилось?

– Драка… – ответил Валера и добавил: – Вернее, избиение младенца.

Его спутник молчал, и смутившийся Валера спросил:

– Вы же знаете, как эта штука работает?

– В общих чертах, – кивнул Бальтазар.

– Брат мой говорил, что завидует попавшим под пучок. Смеялся! Сказал, они даже не заметили. Две трети колоний, треть населения Земли, миллиарды жизней стёрты за секунду… Ну, я это стерпел. А потом он говорит: «Не надо было их возвращать». Мол, зря изобрели эту машину времени… Она же как следствие этого оружия появилась? Принцип тот же.

Кое-что из разговоров Альберта и Дмитрия осело Бальтазару в память, а некоторые вещи он вроде как даже понимал.

– Верно. И в пучковом оружии, и в машине времени используют феномен нейтринных осцилляций, – важно произнёс он. – Фазовые переходы нейтрино в другие частицы и мнимый сдвиг оси времени назад при их переходе в тахионы.

– Как бы сдвиг в как бы тахионы. Нам в школе так объясняли: если речь о тахионах, то нужно вставлять «как бы». Какая разница, есть они, нету их… – добавил Валера и, отмахнувшись, продолжил: – Так вот… Фома мне говорит: у этих погибших нет прав мучить главарей, отдавших приказ, и исполнителей при кнопках. Мол, все во всём виноваты и ни за кем правды нет. Я ему: их и не мучают – оглашают приговор и в непредсказуемый миг распыляют на атомы. Он мне: они в страхе ожидают казни и потому страдают куда больше тех, кого испарили. И ещё: мол, жертвы, напротив, должны быть им благодарны, ведь их никчёмная жизнь закончилась так легко и незаметно для них, будто её и не было вовсе. Говорит: они не палачи, они избавили от страданий множество людей и теперь страдают сами из-за своей доброты. «Они святые!» – сказал и засмеялся. Вот тут-то мы с ним и сцепились. Ну, то есть я в него вцепился… – Валера развёл руками: – Всё.

– Спасибо, что поделился! Это важные сведения, – с жаром соврал Бальтазар, потрепав расстроенного юнца по плечу.

– Как видите, он тот ещё подлец был! Или дурак. Не знаю, кем его записать. А я и не лучше, так перед ним виноват! Эх, братик, просил бы у тебя сейчас прощения! – не мог остановиться разошедшийся не на шутку Валера.

– Даст бог, свидитесь, – успокоил его Бальтазар.

Сбивчивый рассказ Валеры ничего не добавил к сложившемуся портрету Фомы – те же самые странные завихрения в голове у запутавшегося, вернее, сбрендившего подростка.

Они вышли обратно на дорогу. Валера хмурился, удивлённый тому, с какой лёгкостью выболтал сокровенную для него тайну, в общем-то, незнакомому человеку.

– Не переживай, – подбодрил его бывший инквизитор. – Всё образуется. Время – лучший лекарь. Живые живут, а мёртвые ждут. Ничего же с ними не станет, верно?

Валера неопределённо пожал плечами. Бальтазар ободряюще кивнул ему и снова глянул на часы – а вот теперь они слегка опаздывали. Надо бы поторопиться.

Он хотел подбить Валеру на прежний быстрый шаг, но тот с разинутым ртом вытаращил вверх глаза. Бальтазар резко оглянулся и успел зацепить взглядом ударившую в землю чёрную молнию. Сверкнула мощная вспышка.

– Ого, – пробормотал потрясённый Бальтазар.

Под ногами задрожало. Клык заскулил.

– Что это?! – испугался Валера.

– Похоже на аварию грузо… – начал Бальтазар, как их накрыло ударной волной.

Грохот стоял такой, будто рядом с ними рванул пороховой склад.

Валера присел. Клык перепуганно гавкнул и, поскуливая, прижался к ноге хозяина.