И все было чудесно и замечательно, неделя пролетела мгновенно, и Алевтина нисколько не пожалела, что выбрала именно это место для отдыха. Мужу она звонила раз в день, а то и реже, скороговоркой произносила «все хорошо, целую, милый!» и возвращалась к Алику.

Непонятно, почему они вдруг начали ссориться. Целых три раза подряд! Никогда раньше такого не было! И все из-за каких-то пустяков. Алевтине казалось, что Алик нарочно стал к ней придираться. Подумала даже, что он положил глаз на кого-то из молоденьких свистушек, отдыхающих в пансионате. Ненароком проследила – нет, ни с кем не заметила. Грешным делом, даже карманы его проверила – ничего компрометирующего. Залезла в мобильник – тоже чисто: ни эсэмэсок влюбленного содержания, ни посторонних звонков. Немного успокоилась, решила больше следить за собой и собственным поведением, и тут на тебе – ссора на пустом месте! И все из-за какого-то криворукого официанта, будь он неладен! Кто мог подумать, что Алик так оскорбится?

Поначалу Алевтина еще дулась, потом нервничала, после уже готова была сама просить у Алика прощения, когда вдруг от него пришла эта эсэмэска, сразу всколыхнувшая в ней омраченную было радость. Да она бы не только на берег – в соседний поселок помчалась бы среди ночи! Шла в темноте, спотыкаясь, и даже не думала, чего ради он позвал ее именно сюда. Освещенной была только территория пансионата, на пляже же было темно, и Алевтина несколько раз чуть не упала.

Придя на пляж, сощурилась, вглядываясь в южную черную темноту, пытаясь разглядеть силуэт Алика на берегу. Увы, никого не было видно. Она даже позвала, несколько раз негромко крикнула «Алик», но никто не отозвался. Медленно пошла вдоль воды, надеясь, что Алик сам ее найдет. Шла, пока не наткнулась на что-то твердое. Ойкнув, наклонилась – и вся похолодела… Сначала думала, ошиблась, потом решила, что Алик пьян, потом, что это дурацкий розыгрыш… А когда поняла, что это не шутки, резко повернулась и бегом помчалась к пансионату. Бежала, невзирая на темень, на увязавшие в песке ноги, ни о чем не думая – работал только инстинкт самосохранения.

И только вбежав к себе в номер и немного отдышавшись, почувствовала, как ей страшно находиться одной. С берега ее гнала только одна мысль – подальше, подальше отсюда! Теперь, убежав от этого зловещего места, она чувствовала, что ей нужна помощь. Алевтина металась по пустому номеру, периодически ловя себя на невозможной мысли, что вот сейчас придет Алик и подскажет, что делать. И тут же приходила в ужас от следующей: что Алик уже никогда не придет.

Промаявшись так какое-то время, Алевтина вспомнила о своих соседях по номеру. Именно к ним решила она обратиться за помощью – то ли вспомнила о том, что высокий мужчина с благородной сединой на висках – полковник МВД, то ли его жена показалась ей женщиной, способной на сочувствие… Так или иначе, а выбор у Алевтины был невелик, и в третьем часу ночи она решилась постучать в номер Льва и Марии.

Алевтина закончила свой рассказ и теперь умолкла, напряженно всматриваясь в лицо Гурова. Лев, нахмурившись, постукивал пальцами по ручке кресла. Сидевшая на постели Мария тоже смотрела на мужа в ожидании его реакции. Но вместо какого-либо утвердительного ответа Гуров спросил:

– Ну и что вы от меня хотите?

– Как что? Помощи… – Алевтина оглянулась на Марию, ища ее поддержки.

– Это я понял, но какой помощи? – сделал Гуров акцент на слова «какой».

Алевтина на мгновение замешкалась, а потом выпалила:

– Вы должны меня защитить!

– От кого? – поднял бровь Гуров.

– От… От полиции! И от мужа!