Так продолжалось с тех пор, как к парадной двери их лондонского дома прибыли носилки, на которых лежал разбитый параличом лорд Херстон. Тем, кто помнил, каким живым, проницательным умом всегда отличался этот человек, тяжелее всего было сознавать, как сильно апоплексический удар повлиял на его мозг. Шли месяцы, а состояние больного не менялось. Переживания за лорда Херстона и долгие часы, проведенные Вайолет и Сесили у его постели, плохо влияли и на их самочувствие.

Сесили сменила тему, зная, что это немного отвлечет мысли Вайолет от плачевного состояния супруга.

– Что вы скажете, если я попрошу вас помочь мне в одном деле? – Не дожидаясь ответа и боясь, что она утратит решимость, если помедлит, Сесили продолжила: – Я бы хотела обновить гардероб, и мне нужна ваша помощь.

Вайолет удивленно расширила глаза, потом быстро встала, взяла Сесили под руку и через маленькую гостиную повела в свою гардеробную. Как только они оказались достаточно далеко от спальни лорда Херстона, Вайолет издала радостный возглас – негромкий, учитывая, что в доме больной:

– Ура! Дорогая моя девочка, что же заставило тебя передумать?

Сесили прикусила губу. Она не знала, что лучше: открыть истинную причину, по которой решила стать модницей, или соврать, что питает нежные чувства к некоему джентльмену. В памяти всплыло лицо Уинтерсона, но она безжалостно прогнала это воспоминание. Герцог Уинтерсон слишком уж красив и в недавнем армейском прошлом наверняка научился приказывать. А это значит, что он последний мужчина на свете, за которого ей хотелось бы выйти замуж. В конце концов Сесили решила, что лучше обойтись полуправдой. Это подогреет желание Вайолет выступить в роли свахи падчерицы, хотя, возможно, в результате ни та ни другая не будут довольны результатом.

– Кузен Руфус чуть ли не рулеткой пришел мерить портьеры в гостиной, вот я и решила, что лучше позаботиться, чтобы у меня были средства к существованию, на случай… – чувства настолько переполняли Сесили, что она не могла говорить и на несколько секунд замолчала, – если с папой что-нибудь случится.

В глазах Вайолет заблестели слезы. Сесили не хотелось задерживаться на столь болезненной теме, но именно о таком исходе доктор Фэрфакс предупреждал их еще в тот день, когда лорда Херстона привезли с корабля и уложили в постель. К сожалению, после апоплексического удара болезнь может протекать по-разному, но зачастую наступает один и тот же печальный итог.

Доктор Фэрфакс был одним из самых уважаемых врачей на Харли-стрит, но и он мало что мог сделать. Врач следил за тем, чтобы предписанное лечение – кровопускание и очищение – проводилось с неуклонной и часто даже пугающей регулярностью. Несмотря на то что каждый день на лоб лорда Херстона накладывали ледяной компресс, его состояние почти не менялось, и Сесили и Вайолет вынуждены были задуматься, что станут делать, если произойдет самое страшное – лорд Херстон умрет.

– Ох, дорогая, как мне больно слышать, когда ты об этом говоришь! – Вайолет взяла Сесили за руку и повела в гостиную в своих покоях. – Но я думаю, ты права – замужество было бы разумным решением. Вполне возможно, твоему отцу станет лучше, но я знаю: он не хочет, чтобы ты долго оставалась без человека, к которому можно обратиться за советом и защитой. И я боюсь, твой отец оценивает качества кузена Руфуса в этом отношении не слишком высоко.

Сесили было известно, что лорд Херстон презирал Руфуса за жадность и беспутный образ жизни. И хотя ей было неприятно слышать слова Вайолет, которые она повторяла за мужем – что каждой молодой леди необходим сильный мужчина, который направлял бы ее в жизни, – она была согласна с мачехой. Ее отец действительно не хочет, чтобы его близкие долго находились на попечении такого проходимца, как Руфус Херстон.