«Полковник наш рождён был хватом, слуга царю – отец солдатам».

Лео бодрым шагом вошёл в кабинет и, щёлкнув каблуками, наполнил пространство неповторимым звоном Савельевских шпор, сделанных на заказ. Глубоко вдохнув, он уверенно отчеканил рапорт, который мысленно отшлифовывал в голове добрую сотню раз.

– Здравствуйте, ротмистр, присаживайтесь – любезно предложил командир, не отрывая от вошедшего внимательного взгляда строгих серых глаз. Так, наверное, многодетный отец изучает взглядом неродное дитя, которое ему предстоит усыновить и принять в свою дружную семью.

– Как устроились?

– Благодарю, г-н полковник, благополучно.

– Хорошо, светские церемонии оставим столице. Принимая во внимание ваши прекрасные рекомендации, тем не менее, скажу прямо, у нас есть и свои достойные офицеры, но я должен подчиниться приказу. Принимайте 3-й эскадрон.

– Г-н полковник, у меня для Вас письмо от великой княгини Ольги Александровны – Лео протянул командиру конверт.

Пока последний изучал содержимое письма, Лео имел возможность спокойно рассмотреть облик пятидесятитрёхлетнего полковника. Бросалась в глаза обширная лысина, которая в сочетании с пенсне придавала ему вид солидный и значительный. Строгое волевое лицо украшали слегка распушённые седеющие усы – непременный атрибут любого гусара.

В своё время знаменитый гусар-поэт Денис Давыдов отказался от предложения царя принять в командование конно-егерскую бригаду, объяснив отказ тем, что тогда ему пришлось бы сбрить свои усы, не положенные по артикулу егерям. Государь с пониманием отнёсся к этому весомому аргументу.

Закончив чтение, полковник снял пенсне и взглянул на Лео, сияющими от радости глазами.

– Вы привезли хорошую весть, ротмистр. Здесь сообщается, что нашему полку оказана высокая честь, принять участие в летних красно-сельских манёврах гвардии и высочайшем смотре войск пред лицом государя.

Взволнованный, он поднялся и прошёлся по кабинету. Лео, поднявшись следом, замер в почтительном ожидании.

– Вы приехали вовремя, ротмистр. Кому, как не Вам знать все тонкости проведения манёвров и смотра гвардии. Ваш опыт будет весьма кстати при подготовке полка.

– Буду рад оказаться полезным, г-н полковник.

– Ну, вот и хорошо. Не считаю возможным скрывать причину, по которой Ваш предшественник, ротмистр Сухин, был отстранён мною от должности. Ещё месяц назад его эскадрон был на хорошем счету, демонстрируя прекрасную выучку и дисциплину. Но в последнее время всё изменилось, и настолько серьёзно, что чуть было не дошло до открытого неповиновения офицеру. И, наконец, в одно прекрасное утро, эскадрон отказался ответить на приветствие своего командира. Тщательное разбирательство, по этому поводу, выявило позорное и, как я считал прежде, искоренённое во вверенном мне полку, явление – рукоприкладство.

Голос полковника, на последних фразах, прозвучал взволнованно.

– Успокаивает лишь то, что факты мордобойства были установлены только там и не расползлись повсеместно, как зараза. Вам, предстоит не просто возглавить эскадрон, а вернуть этим «сухиным детям» веру в отца-командира и стать тем примером, который вдохновит их на усердную службу государю и Отечеству.

– Приложу все усилия, г-н полковник – с некоторым воодушевлением ответил Лео.

– Я надеюсь, г-н ротмистр, что у Вас сложатся корректные отношения с сослуживцами и Вы не будете чувствовать себя чужим в их обществе – уже спокойно выразил надежду командир.

– Гусар, он везде гусар, г-н полковник. Я сделаю всё, чтобы оправдать честь носить прославленный Ахтырский мундир.

Взгляд полковника потеплел.