– Простите, Ваше превосходительство, но я уже сделал выбор – со сдержанным вызовом ответил Лео.

– Вы говорите о моей дочери? – взгляд генерала похолодел.

– Так точно, Ваше превосходительство.

Генерал медленно развернулся и, пройдясь по кабинету, устремил свой взор на августейший облик государя, изображённого на большом портрете.

– Леонид Георгиевич – продолжил он, после небольшой паузы. – Вы должны быть хорошо осведомлены о том, что моя дочь уже почти помолвлена с князем Раевским. Они с детства связаны друг с другом нежными, трепетными узами. И Вы сами имели возможность убедиться в том, что ни пуля, ни клинок не в состоянии нарушить эту связь. Ваша внезапная страсть, уже омрачила жизнь и им, и их близким.

– Ваше превосходительство, у меня, действительно, была возможность убедиться в незыблемости чувств князя Раевского, но что касается Софии Николаевны, не всё так очевидно.

– Что Вы имеете ввиду?

– Извините мне мою дерзость, но я полагаю, что она ещё не определилась с выбором. Иногда нежная привязанность сестры к своему брату может быть выражена не менее красноречиво, чем трепетные чувства барышни к своему избраннику.

– Это не тот случай, господин штабс-ротмистр. Я хорошо знаю свою дочь и для меня несомненно то, что выбор ею сделан уже давно и ваши предположения, и притязания не имеют ни какого значения.

На шее командира, кровавым пурпуром блеснул « Владимир» с мечами.

– Вас не убеждают мои слова?

– Увы, нет, Ваше превосходительство.

На строгом, волевом лице генерала отобразилось сожаление. Он вернулся за стол и, после непродолжительной паузы, продолжил.

– Леонид Георгиевич, я надеялся, что мне удастся развеять Ваши заблуждения и убедить отказаться от своих притязаний.

– Увы, Ваше превосходительство, это выше моих сил.

– В таком случае я хочу сделать Вам предложение, которое будет разумным выходом из этой пиковой ситуации. Вы же понимаете, что двум седокам на одной лошади далеко не уехать? Вам нужно будет, на время покинуть Санкт Петербург. Это даст возможность ей спокойно разобраться в себе и, самое главное, без волнений и губительных для неё переживаний восстановить своё здоровье. Надеюсь, это в Ваших силах?

Предложение было неожиданным и логически разумным. Лео пребывал в лёгком замешательстве, чувствуя себя неуютно под испытывающим взором «византийских» глаз портретного императора. Не давая офицеру опомниться, генерал поспешил углубить западню.

– Ваше соперничество с князем неминуемо приведёт к трагедии, которая больно ударит по моей дочери. Я полагаю, Вы не будете ставить личные интересы выше здоровья любимой женщины.

– Разумеется, господин генерал – глухо ответил Лео, глубоко заглатывая наживку.

– Вот и ладно – облегчённо вздохнул командир – это слова, разумного и благородного человека. Поверьте, Леонид Георгиевич, я испытываю к Вам искреннее расположение и, если моя дочь сделает выбор в Вашу пользу, то я обещаю Вам полное содействие.

– Как долго я должен отсутствовать? – спросил Лео, надеясь на непродолжительную ссылку, не более месяца.

– До конца этого года – категорично ответил генерал – Выберите себе любой полк, за пределами столичной губернии, а я сам позабочусь о Вашем перемещении.

Лео, на несколько мгновений, потерял дар речи от такого коварства. Рука непроизвольно сжала эфес шашки, что не могло укрыться от взгляда командира.

– Леонид Георгиевич, я Вам обещаю, если до следующего Рождества помолвка князя Раевского с моей дочерью не состоится, Вы будете вправе требовать от меня возвращения в полк и рассчитывать на мою поддержку. Впрочем, в полк Вы будете возвращены в любом случае. Считайте, что ваша дуэль, за сердце моей дочери, продолжается. Только секундантами в ней будут время и расстояние.