– Стивен, ты – воплощение великодушия! – одобрил Фин. – А теперь, если вопросов больше нет, то мы…

– Как это – нет? – возразил Стивен. – А кино? Мы должны немедленно обсудить сложившуюся ситуацию. Мы не можем допустить, чтобы Клиа Уиппл снимала порнографический фильм в нашем городе!

– Да, я помню ее в главной роли в фильме «Всегда завтра», – подала голос Вирджиния. – Там она предстала перед зрителями в обнаженном виде, хотя справедливости ради надо заметить, что это было оправдано сюжетом. И к тому же в конце фильма ее героиня расплачивается за свое бесстыдство: она умирает! Она наказана!

«Как, наверное, тоскливо состоять в законном браке с женщиной, искренне полагающей, что нагота должна быть наказана смертью!» – отметил про себя Фин, но сочувствия к Стивену почему-то не испытал.

– Сейчас речь не об этом, – сказал Стивен. – Клиа снялась и еще в одном порнографическом фильме!

– О Господи! – взмолился Фрэнк. – Сколько можно… – И плюхнулся на стул.

Дамы по-разному отреагировали на последнюю фразу Стивена. На лице его жены отразилось удивление, его дочь, казалось, была заинтригована, а Лиз и Хилди принялись с интересом рассматривать потолок. Фин Такер догадывался, о каком именно фильме ведет речь мистер Гарви, но виду не подал. Мэр смотрел его однажды у доктора Ярнелла, имеющего обширную коллекцию подобной продукции, но фильм не произвел сильного впечатления. А вот где его мог видеть Стивен…

– Знаешь, Стивен, я сомневаюсь в том, что Клиа намерена снимать порнофильм, да еще в нашем городе, – сказал Фин.

– Клиа Уиппл будет делать порнуху? Классно! – не сдержавшись, воскликнула Рейчел Гарви.

– Вот видите? О чем я вас и предупреждал! – возмущенно произнес ее отец. – Мы должны защищать семейные ценности и бороться за них! А если допустим, чтобы Клиа в Темптэйшене снимала порнографию, то наши дети будут думать, будто это нормально, потому что мы поощряем разврат! И еще. Те две девицы с видеокамерой произвели на меня удручающее впечатление: распущенные, аморальные!

«Это уже кое-что! – усмехнулся про себя Фин. – Отличная новость!» Видимо, эта мысль так явно отразилась на его лице, что Лиз Такер, в этот момент взглянувшая на сына, укоризненно покачала головой.

– Мы должны принять постановление, запрещающее снимать без разрешения городского совета какое бы то ни было кино! – настаивал Стивен. – А уж порнографию…

– Можно подумать, в наш город рвутся толпы киношников, желающих снимать здесь фильмы, – заметил мэр.

– Пока нет, но в будущем… – вмешался Фрэнк. – И если без откровенных сцен – то я не вижу в этом ничего плохого. Ты, Стивен, слишком уж категоричен. Пусть снимают, если сценарий приличный!

Стивен Гарви с пафосом обратился к мэру:

– Ответственный руководитель, человек, болеющий душой за свой город, не может оставаться безучастным. Наш – и твой, между прочим, Фин, – гражданский долг…

«Проблема не в том, что мистер Гарви – тупоголовый осел, а его жена – отъявленная сплетница, – в который раз подумал Фин Такер. – Дело в ином: Стивен не только тупоголовый осел, но и воинствующий моралист. Если никак не отреагировать на известие о съемке фильма, то можно представить, как Вирджиния с высунутым языком станет носиться по городу и, хихикая, сообщать: «Наш мэр Фин Такер… конечно, хороший человек, и я уважаю его, но он поощряет порнографию! Вы представляете?» А в ноябре – новые выборы, и подобная позиция действующего мэра, преподнесенная миссис Гарви, может значительно снизить шансы на будущую победу. Но вместе с тем…»

– Знаешь, Стивен, я всегда был противником любой цензуры! – решительно заявил Фин Такер. – Вот я, например, владелец книжного магазина и не могу допустить, чтобы из него изымали какие-нибудь книги, называя их запрещенными. Книги не должны запрещаться!